l o o k s   l i k e
Вы не поверите насколько просто незначительное событие в рамках вселенской важности может превратить вас в девочку-подростка, разговаривающую глубокомысленными цитатами, выведенными добавляющим претензий на смысл шрифтом на неожиданном фоне из фиалкового поля или туманной дороги. Однако моё состояние души «out of sight, but not out of mind» было налеплено огромными оранжевыми буквами поверх фотографии школьных парт и хранилось в строжайшей тайне за пределами внутренних диалогов. Но факт оставался фактом. Вставшая на повторение плёнка с пятничного вечера не затёрлась после нескольких перемоток. Наоборот, будто на зло за каждую попытку остановить парад навязчивых идей, она начинала отдавать новыми красками, упущенными в быстротечной беседе. И чем упорней и глубже я вгонял воображаемые кусачки в явно поссорившиеся между собой извилины, тем сильней чувствовался рикошет от сопротивляющегося собственным обещаниям рассудка.
Разумеется, покидая окрестности первопричины ментальной бури под незатейливые диалоги с Майклом, я не имел не малейшего представления о том, что экспромт-прогулка станет центром рассуждений на ближайшую парочку недель. Непрекращающееся воодушевление, очевидные проблемы с не затронутыми уже известной всем болезнью органами, не желающая спадать улыбка. Поначалу я списал пугающую перспективами дальнейшего развития кондицию на замеченное за излишней впечатлительностью и эмоциональностью сердце, но когда по истечению нескольких дней поисковая строка браузера привела в пестрящий знакомойй яркостью профиль, вопрос секундного помешательства из-за недоспанных часов снял себя самостоятельно. Всё было достаточно плохо, чтобы оказаться бессовестным лжецом в глазах одной Лиллиан Буковски в очередной и, вероятно, последний раз. В масштабе большего зла недолговечная обида на взбалмошного певца значительно проигрывала возможным душевным потрясениям, которые могло принести чрезмерное присутствие последнего. Прости, Лиллиан, но караоке-бар, все душевные инди-группы мира и, тем более, ты перестали входить в планы на ближайшие выходные стоило моторчику в грудной клетке проявить чрезмерную активность не имея на то достойного оправдания. Потому определяя родительский диван лучшей заменой шумному помещению, я лишь позволил себе понадеяться, что останусь забавным мимолётным эпизодом, достаточно маловажным, чтобы не устраивать длительный залп мысленных проклятий в мою сторону.
Грохот мечей и свист стрел на поле сознания поутих вместе с началом отсчёта новых семи дней и осознанием пропущенной во имя всеобщего блага возможности. И несмотря на твердящее на задних вокалах «я здесь каждые выходные», традиционный осенний приём у бассейна в начале октября сыграл заключительным аккордом в короткой истории. Ещё одно отправленное в космос «sorry, Lillian», и в очередной пятничный вечер я обнаружил себя поддерживающим оживлённую беседу между гостями с бокалом вина наперевес.
— ...Из последних концертов? Буквально на прошлых выходных наткнулась на милейшее заведение. Очень советую. И там была группа, с названием... что-то связанное c Theory, — последовательные щелчки пальцев девушки напротив пагубным образом отзываются эхом в голове. Щелчок. Сомнение на её лице заставляет меня приклеить ко рту невидимый скотч. Щелчок. Каковы шансы что крутящееся на кончике языка имя единственно верное? Щелчок. Ведь это просто смешно...
— Crowd Theory? — в миг вспыхивающая озарением экспрессия происходит под издевательский смех откуда-то сверху. — Я видел их каверы на youtube. Они исполняли тот, что на Imagine Dragons «Radioactive»? — и пока тело Маркуса Харта продолжает изображать признаки жизни, разум постепенно отчаливает в утиль пытавшихся. Потому что даже самый отъявленный скептик бы согласился: слишком много удачно сложившихся обстоятельств, чтобы называть произошедшее простым совпадением. Нет. Серьёзно. Ребята собирающие не больше тысячи просмотров внезапно оказываются волнующим сюжетом как раз в тот момент, когда темы-табу включают в себя три переменные из обязательного к посещению бара, будь-она-проклятой инди-группы и рыжеволосой учительницы? Велика вероятность, следующее, что решит обсудить моя сестра в ближайшие пару часов, будет удивительной преподавательницей её сына. К счастью, ещё одного намёка от Вселенной не требуется. Оценивая плачевное положение стрелок на часах, в кратчайшие сроки я растворяюсь с праздника на такси, забирая сестринский долг в виде обещания придумать достойное оправдание побегу. Как это объясняет исполненный принципиальностью и нерушимыми установками воспалённый мозг? Самое время вернуться к картинкам с цитатами. «In the end, we only regret the chances we didn't take» на фоне моря скажет это лучше, чем я. Отказываться от возможности общения с неординарной личностью только потому что testosterone boy взял полный контроль над действиями и словами? Пожалуй, на пороге тридцати лет можно было найти в себе силы бороться с эхом подросткового периода. Хотя бы потому что недюжинная твердость духа оставшегося на диване всё равно закончилась поверхностными разговорами о школе с Майклом.
Спустя полчаса вычислений шансов на то, что Лиллиан Буковски находилась в назначенном месте, глаза начали узнавать окрестности, неизбежно отправляя разум в путешествие на четырнадцать дней назад. К удаче закипающих составляющих черепной коробки, скорая остановка напротив знакомой двери остановила процесс, предоставляя возможность получить все ответы в ближайшие секунды. Шаг через порог. И вместо того, чтобы выискивать объект повышенного интереса последней половины месяца, ноги уверенно проследовали в сторону барной стойки, стараясь незаметно раствориться в толпе. Кто-то боялся столкнуться с правдой, которая бы ему совсем не понравилась? Поднимая руку с часами, чтобы увидеть там не утешающее 11:30 P.M., я скинул приступ паники на необходимость отойти от поездки. Невероятно утомляющей поездке с молчаливым таксистом. В тишине. Я уже сказал как сильно был утомлён?
— Пинту Guinness, — приветливо реагируя на ожидающего бармена, облокачиваюсь на твёрдую поверхность. Короткий вздох, направленный на обретение вдруг необходимой храбрости. Щурясь, я пробегаюсь быстрым взглядом по многочисленным головам в помещении. На мгновение замечаю тяжелеющее ощущение в животе. Кажется, кому-то не помешало бы быть более оперативным с самоопределением... Рыжая! Макушка! Губы тут же дёргаются в широкую улыбку, стоит мне выловить в однородной массе выделяющееся яркое пятно, а образовавшийся камень в желудке растворяется, словно был результатом разыгравшегося воображения. И не успев усомниться в отсутствии замен действительности на желаемое, в поле зрения попадает вторая известная личность, подтверждающая моё абсолютное здравомыслие. Улыбка шире, и где-то здесь неплохо бы появиться закадровому голосу, предупреждающему о критической отметке между «дружелюбием на лице» и «счастливый придурок в студию». Но ничего не происходит, и в реальность меня возвращает только стеклянный звон приземлённого перед носом стакана.
— Thanks, pal, — вместо ожидаемой траектории по направлению к высмотренному столику, я хватаюсь за прохладный бокал, оставаясь на месте. Не отвлекая внимания от двух фигур вдалеке, впервые за череду хаотичных выборов «в пользу» останавливаю этот несущийся на полной скорости поезд прямиком в бетонную стену. Забавно, но именно в такие моменты отчетливо чувствуешь разветвление на пути событий, ведущее к двум абсолютно разным концовкам. Встать. Развернуться. Уйти. Или перестать бояться самого себя и всё же поддаться голосу эгоистичных желаний? Знаете, полагаю, более забавно здесь то, что я всё ещё об думаю находясь в нескольких десятках метров от человека, всплывавшего навязчивым образом всё это время.
— Это заказ на тот столик? — вырываясь из философской бездны, останавливаю мужчину с подносом, явно не понимающего моих мотивов, — Я могу отнести заказ? — увы, степень точек в районе лба усугубляется, и мне приходится подсуетиться с объяснением до того, как единственным доступным назначением на дороге судьбы станет входная дверь. — Они мои друзья. Не поможешь безобидной шутке? Честное слово, я не собираюсь убегать с криками «моя прелесть», можешь проследить, —  бинго! Полных надежды глаз становится достаточно, чтобы мне вручили заветный поднос с относительно озадаченным видом.
— Do I know you? — летящее в спину заставляет обернуться.
— I don't know. But it's better if you do, — колесико загрузки, давно не виделись. Однако стоит операционной системе бармена обработать полученную информацию, как лампочка оцененной шутки загорается, и до меня доносится смех с пожеланием отличной ночи. Наверное, стоило начинать с «Marcus from Shenanigans» и поднос бы отправился в руки гораздо быстрей.
Возвращаясь к внезапно родившейся идее достойного появления, я протискиваюсь сквозь забитое помещение к цели, стараясь остаться незамеченным. Однако в паре метров от успеха Джордан Смит поднимает взгляд, чтобы увидеть прижатый к губам палец и вид «молчи» в самых красочных проявлениях на моей физиономии. God bless you, Jordan. Потому что прячущийся обратно взор позволяет выдохнуть и продолжить исполнение коварного плана. Прокашливаюсь, стараясь сменить, как показал опыт, узнаваемую манеру речи.
— Ваш заказ, — в следующую секунду напитки приземляются на поверхность практически со спины девушки. Руки падают на плечи Лиллиан, и я спешу оставить приветственный поцелуй в щеку, тут же отодвигая голову вбок, чтобы оценить реакцию на вторжение официантов без стыда и совести, — Желаете что-нибудь ещё? — уже своим голосом. Как только два ореховых глаза оказываются в зоне контакта, ряд белых зубов принимается сверкать в довольном собой ликовании. — Здравствуйте, Лиллиан Буковски, — не забывая о второй составляющей компании, я убираю ладони из вполне устраивающего положения, делая шаг навстречу и протягивая руку для приветствия, — И мой соучастник, — полуоборот к пострадавшей с добавлением шёпотом «он предал тебя» и возвращением внимания к Смиту, — I'm glad that I finally get to meet you in person. I'm sorry it took me so long. My family organizes this huge pool barbecue every october with as-many-people-as-our-house-can-handle, and if you miss it, you're probably the worst person for next couple of months. I hope that I'm not too late to join the party? — лик святой невинности идёт в комплекте. — But if my answer is: «Go away, you loser,» — totally cool. Even if it will break my heart, — пожимаю плечами, улыбаясь двум чудесным людям. И несмотря на непринуждённый вид снаружи, сознание принимается вести войну с вступающим в действие эффектом рыжей учительницы. Посмотрим кто кого, розовые блёстки. Маркус Харт не собирается проигрывать шанс на дружбу из-за непроходимого тумана в чертогах разума. По крайней мере, очень попытается.

Сердце пропускает удар, и словно на короткое мгновение вас отрезают от внешнего мира, погружая в плотный шар, через который едва пробиваются звуки не собирающегося останавливаться мира. Даже ради значимости быстротечного момента от пойманного недоумения на веснушчатом лице до ударяющего в уши звука собственного имени без ожидаемых отголосков «опция ожидания была доступна неделю назад». На раз-два-три вошедший человек, полный сомнений, остаётся в одиночестве за барной стойкой, уступая место падающему на ближайший от Лиллиан стул Маркусу Харту, слишком далёкому от забот о туманном завтра. Вряд ли кому-то здесь нужен идущий вразрез с настроениями за столиком внутренний диалог, которому позавидует сам Гамлет, и присутствие третьего лица только подчёркивает безопасность происходящего прощания с назойливой пластинкой сознания.
— Правда? — опираясь ладонями о деревянную поверхность, кидаю быстрый взор в сторону девушки, — Значит, всё-таки комплименты в машине были искренними, — не то что бы у меня вдруг появились поводы подозревать рыжеволосую учительницу в склонности ко лжи, но накатывающие волны парня с дрожащим голосом то и дело посылали в черепную коробку версии реальности, где моя персона вызывала что-то близкое к not impressed. — Oh, stop it! Am I blushing right now? — для наглядности реакции прикрываю лицо руками, и тут же шлёпаю их обратно на стол. И несмотря на театральность экспрессий, положительный отзыв от Джордана Смита стоит следующим пунктом, после «that was amazing» двухнедельной давности. — Иногда мне кажется, что Сан-Диего – одна большая деревня. Лиллан учит моего племянника. Мы с тобой из одного университета. Кстати, — внезапное озарение поворачивает меня к женской части компании, — Если я не затрагиваю тайн ордена Тамплиеров, когда вы познакомились? — и пока внешние эмоциональные всплески пестрят воодушевлением, парочка задержавшихся в рамках дружеского приличия взглядах на Лиллиан отправляют спрятанные за грудной клеткой органы в куда более красочное путешествие в сопровождении электрических разрядов. Приходится прерваться на глоток тёмного напитка и переключить внимание на собеседника, привлекающего меня именно в тех рамках, в которые я так отчаянно пытался загнать мисс Буковски. God bless you, Jordan. Again.
— Well, depends on your perception of fun, — многозначительно киваю головой, щурясь и поджимая губы, — At this moment, I am pretty sure there are around sixty-seventy people in my parent's house I am somehow related to. And I have no idea who the fuck half of those folks are. Sometimes they come up to me and start talking and I just stand there trying to remember their name and praying they won't find out, — нелепо пожимаю плечами, смеясь, — But speaking of those who I can remember, Maia is my twin-sister and I have a smaller sister who is seventeen and that's it. Just me and my father against three women. And you? — пауза тут же сменяется щелчком пальцев и жестом «стой», — Let me guess! You... — принимая вид Шерлока Холмса, изучающего только что прибывшего к нему клиента, закусываю губу и слегка подаюсь вперёд, будто пытаясь прожечь взглядом занавес, скрывающий интригу, — No idea! — удивляясь утерянной способности, хлопаю ладонями по джинсам, — And usually I am good at this. Jordan, — брови поднимаются наверх для большей убедительности, — Cut my hand off if he's not an only child, but you? When we first met, I would've said you're too, but now. No idea, mystery woman, — округляя зрачки на Лиллиан, качаю головой в наигранном неодобрении. Не надоело выходить за рамки повседневности, мисс Буковски? От секундного погружения в мысли меня отвлекает произнесённый тост. — To the coolest misanthropists. Cheers, — перебарщивая с движением навстречу поднятым бокалам, чуть не выплёскиваю часть содержимого своего стакана наружу, но успеваю вовремя поймать баланс. Победный возглас идёт в комплекте. И, кажется, кому-то здесь надо привести дыхание в норму, иначе следующий звон стекла точно станет вестником маленькой катастрофы.
Последующее предложение ненадолго покинуть опасную зону близости воспринимается с энтузиазмом, и сообщив радостное «okay» я спешу в сторону своего знакомого за барной стойкой. Несколько оборотов через плечо, пока интересующая персона занята потоком посетителей. Только оказываясь наедине с бьющим по вискам пульсом, я полноценно обращаю внимание на размах ответных на сегодняшнюю компанию. Подозреваю, несмотря на чистосердечное восхищение талантом мистера Смита, большая часть из них адресована другой половине столика. И, пускай, никто не усомнился в своих силах, направленных на игнорирование влияния последних на ментальное состояние, непривычные душевные фейерверки, не поддающиеся никакому контролю, не становились от этого менее пугающими. Ведь нечто подобное я уже когда-то испытывал? Напрашивающийся отрицательный ответ был неутешительным, а печальная половина кружки в желудке не позволяла обвинить во всём алкоголь.
Спустя пару минут штормящий рассудок приходит в норму, и мужчина в форме вдохновенно отправляет меня на сцену, хлопая по плечу и предлагая подогреть побольше желающей публики. Быстрым шагом я возвращаюсь к своим собеседникам, делаю три больших глотка, не садясь, и отправляю емкость на поднос. — Мне доверили разбудить зал и у меня есть идея на этот счёт, но! — направляю два указательных пальца на спутников этого вечера, — Если никто не проснётся, я беру с вас слово помочь мне, — ухмылка. Дёргая бровями, я скрываюсь в направлении освещённой прожекторами небольшой платформы. И при всех предпочтениях вернуться к оживлённой беседе, предшествующей побегу к спасительным инструментам, идея продлить перерыв от сверкающей рыжеватым золотом атмосферы не была такой уж бессмысленной. Чем скорей серое вещество свыкнется с внутренними скачками моторчика по поводу и без, тем проще будет справиться с сворачивающейся в одну единственную сторону шеей.
— Goodnight everyone, — улыбаюсь расплывающимся от бьющего в глаза света силуэтам, практически моментально определяя местонахождение главной аудитории, — I'm gonna do The Bohemian Rhapsody by Queen. If you know the lyrics, feel free to sing along, — забирая стойку с собой, курсирую к стоящему сбоку фортепиано, — Well, if you don't, — следом за шуршанием в попытках отрегулировать микрофон раздаётся шёпот, — Shame on you! — смешок, — Just do the udfiugufoihh. Always works for me, — стоит негромкому одобрительному гулу прокатиться по помещению, пальцы опускаются, принимаясь перебирать клавиши. Казалось бы, расстояние и наличие аккомпанемента к голосу должны были обеспечить определённую броню от поселившегося в желудке волнения, но, как выяснилось, никакие метры не способны перекрыть ясное осознание нахождения рыжих учительниц в досягаемости. Оно ведь пройдёт? Финальный аккорд. И уверенным движением я поднимаюсь с места, отправляясь обратно, чтобы это выяснить.
К счастью, непрекращающегося потока речи Джордана хватает, чтобы облегчать действие приворотного зелья, которое мне подлили в мороженое на фестивале танцев. Однако врождённая размашистость жестов то и дело приводит к случайным столкновениям рук, и очередной разряд всякий раз относит обретённый дзен на отправную точку. Когда тело и разум почти согласны смириться с периодическими контактами с нарушителем спокойствия, бармен внезапно оглашает мой смертный приговор. Мистер Смит приглашён на сцену, а я не могу не слышать тревожную музыку от мысли о перспективе остаться тет-а-тет с Лиллиан Буковски впервые с момента самой смешной поездки. А если подумать, то просто в п е р в ы е.
— Go get 'em! — за возгласом полным восторга следует поворот к оставшейся собеседнице, — Ever since I first heard him, I knew it. If his voice was a person, I would have had sex with it, — громкий смех, — Before you assume something very wrong, I am not gay, — as well as not married. Но дополнительное уточнение остаётся на прикушенном в последнее мгновение языке. Будем надеяться, что все обладают хорошей памятью. Во избежание ненужных рисков, ладони обхватывают прохладную емкость, придвигая её к себе. Небольшой глоток. Глаза останавливаются на лице Лиллиан, и прежде чем меня заподозрят в коварном намерении прожечь дырку, мозг предпринимает попытку спасти ситуацию. И всё бы ничего, но никогда не доверяйте поражённому раком органу важные дела. — Я должен признаться, — отвожу внимание на покинувшую нас фигуру, готовящуюся взрывать зал, — I'm the creepy guy who saw your very first photo on Instagram, — стараясь подавить прорезающуюся улыбку, поджимаю губы, — I thought it was impossible! — резкий поворот к девушке, — But trust me. With enough determination two weeks is enough time. Running away yet? — не изменяя заданным с момента знакомства ноткам тайного маньяка, несколько раз дёргаю бровями. Стоит поблагодарить Джордана ещё раз, его набирающий громкость голос спасает этот столик от рождения ещё какой-нибудь ценной информации в недрах моего воспалённого сознания, не оставляя другого выбора, как изредка открывать рот, только чтобы подпевать происходящему. Незаметно для себя, я перемещаю прикованный к светящейся части помещения взгляд на человека, сидящего сбоку, и перестаю сдерживать тянущиеся вверх уголки губ. Наверное, возможно привыкнуть к проблемам с поступлением кислорода, стоит мне перестать следить за длительностью зрительных контактов, и останется лишь решить недержание на уровне озвучивания мыслей. Неожиданно прерванный звук со сцены заставляет очнуться. Помещение заполняет волна аплодисментов вперемешку с восклицаниями, к которым я тут же присоединяюсь.
— As phenomenal as ever, you have a great taste in friends, — на миг замолкаю и пользуясь последними секундами вне общества Смита, — Уже решила, что будешь петь, не стоящая рядом? — довольная ухмылка прилагается. — Имей в виду, если я не увижу хотя бы один летящий помидор, я потребую компенсацию в виде желания. За обманутые ожидания! — и что-то мне подсказывало, можно было начинать процесс выбора достойной расплаты. — У меня уже есть идеи, — самодовольно откидываясь на спинку стула, скрещиваю руки на груди. Одно у меня и правда было. 

Непросто сосуществовать в гармонии с окружающей действительностью, когда с ранних лет истории родителей пестрят голливудскими сценариями «meant to be», а судьба в многомиллионный раз замахивается на отрезвляющий пинок. Удивительно, но факт. Оказаться счастливым победителем в лотерее лучшего детства было вовсе не преимуществом на поприще жизни. Скорее клеймом инвалидности по части смекалки под неожиданными камнепадами на неподготовленные плечи. Где-то на десятый раз до тебя доходит, что, если слышен грохот, стоит накрывать голову руками.
Легко ли снимать розовые очки инфантилизма, заменяя их на строгий фильтр простой к применению логики? Не очень, когда в сознании всё ещё живут красочные сказки про судьбоносные столкновения в школьном коридоре, но, если располагать достаточным количеством времени, привыкнуть можно ко всему. Сказать по правде, недооценённая большей частью семейства Хартов логика ни раз спасала меня от лишних душевных травм, и именно поэтому беседа трёх фигур в расхваленном баре происходила под настойчивый шёпот: «Какого чёрта ты здесь делаешь?» С самого начала знакомство с Лиллиан Буковски напоминало сюжет романтической комедии (которые так любили мои родители) со всеми дополнениями в виде звенящих колокольчиков интуиции и жирной красной стрелкой, светящей на и без того различимый в толпе силуэт. И хотелось бы сказать, что именно логика поселила весь этот спектр ощущений в голове, но она здесь явно была последней гостьей. Кого бы это волновало? Явно не взбунтовавшийся мозг, приобретший беруши против недовольных возгласов здравого смысла.
— Вау, вот это срок, — продолжая игнорировать сигналы тревоги, я окинул парочку округлёнными глазами с видом праздничного воодушевления, — And the answer to your question is positive. Indeed, I have a very old friend. We met when I was, — последующая пауза сопровождается нахмуренными бровями и призрачным чувством ускользающих между пальцев лет. — Oh, God! Twelve! I feel old. If you know a band called «Paramore», then you probably know her. She is the lead vocalist. In fact, we were supposed to be in the same university, — короткий взгляд на Джордана, — But she applied to NYC. Guess why? She met the guy, — заключая мысль звучным смешком, добавляю, — But they still visit from time to time, so one day I'll probably introduce you to each other, — хочется поинтересоваться с каких пор строить заглядывающие на долгие месяцы вперёд планы стало нормой в общении, однако в ход вступает уставший подчиняться выдуманным правилам разум, и под звуки голоса Лиллиан секундное негодование растворяется в важности, казалось бы, совершенно обыденного момента.
— Возможно, даже слишком чувствительный. Это предупреждение никогда не брать меня на грустные фильмы, — громкий смех, следом за которым я откидываюсь на спинку стула, широко улыбаясь. Ещё один широкий размах в сторону слишком переменчивого будущего, когда речь идёт об одном Маркусе Харте? Я даже перестаю замечать, как сыплю идеями направо и налево. — На самом деле, подписываюсь под каждым словом, — пожимая плечами, хмыкаю, — It is beautiful to have a lot of women at home. Girls are much prettier than boys and they smell a lot better. But I'm against polygamy, — а ещё не состою в браке, не гей и, уж тем более, не состоящий в браке гей. Значок «свободной кассы» над головой ровно держится? Не поправить? И это я ещё не заговорил о необходимости развода женатой девять лет парочки друзей. Шутка. Зачем разводиться, когда никто здесь ни на что не претендует? Отправляющейся в космос очередной мысли «о главном» не доставало зычного закадрового хохота.
Как и всему, что заключалось в промежутке до сцены и обратно. В особенности, твёрдой уверенности в том, что несколько минут тет-а-тет с клавишами заглушат реакции организма, долбящие в уши ударами. Три-четыре секунды с мгновения приземления обратно на стул, и вопрос: «А ты вообще уходил?» — был красноречивым итогом стремлениям постигнуть дзен на расстоянии. Свалить всё на оживших бабочек благодаря одобрению человека, которым я восхищался с самого первого курса? Но все мы уже знаем насколько незначительна степень влияния Джордана Смита на состояние души, когда рядом находятся соперники с преимуществом в виде рыжих волос. И усугубление ситуации со своевременным исчезновением музыкального таланта на сцене было тому доказательством.
— Эй! Если бы у меня был постер, я бы присоединился к чокнутым фанаткам, — полагаю, что дружбы длинной в несколько часов хватало для того, чтобы оценить стадию моего безумия и реальность предложенного события. Как и списка произнесённых двусмысленных фраз, которыми я наградил Лиллиан за столь короткий срок. Пожалуй, следующая достойна отправиться прямиком на первые позиции. — In that case, you are very welcome to have sex with my voice anytime, — на этот раз даже самая добродушная улыбка не скрасит возможный неверный (конечно-конечно) эффект от услышанного. Именно по этой причине через миг я взрываюсь в приступе смеха, закрывая рот рукой. — I'm sorry, it came out very wrong! — давясь воздухом, пытаюсь прекратить громкую истерику,  — You know what I meant, right? — на всякий случай уточняю, закусывая губу и сводя брови в экспрессии искренней святости намерений. Остаётся надеяться, что за блёклым освящением тяжело разглядеть очевидную попытку лица принять розовый оттенок.
— So, — многозначительно протянутый звук и прищуренные глаза, — You're a cyber stalker? — театральное положение с подпирающей подбородок рукой. Выдержанная пауза. — I used to google the shit out of people before, — прижимаю палец к губам, стараясь сдержать улыбку, — But then once I told someone something they never told me. And it was so-o-o weird, — интересно, сколько подтекстов к наклонностям маньяка потребуется, чтобы напугать, похоже, бесстрашную учительницу? — Поэтому теперь я предпочитаю предупреждать, — на случай лайков в недрах фотографий за прошлый год, и чтобы никто не решил, словно это единственный случай, когда чья-то персона интересовала меня до победного первого поста. Ведь каждый мой новый знакомый вызывал неостановимое желание исследовать закоулки интернета в поисках какого-нибудь аккаунта в snapchat или periscope, о котором мне ещё не было известно.
Зал расходится аплодисментами, позволяя выдохнуть ком скопившихся нервов, хлопая в такт. Несмотря на предложение переспать с собственным голосом (что бы это ни значило), первый опыт без участия третьих лиц нельзя назвать катастрофой потонувшего Титаника. С розовой дымкой в черепной коробке можно бороться, а, значит, нет никакой необходимости в игре в прятки на две недели. И как мне вообще пришла в голову эта дурная идея? Самое время об этом подумать.
— Можно сфотографироваться с талантом? — возвращение Джордана как всегда кстати прерывает внутренний диалог, и положительный ответ вызывает незамедлительную реакцию. — Рыжие учительницы тоже настойчиво приглашаются, — дёргаю бровями, поворачиваясь к Лиллиан. Через полминуты снимок обновляет ленту инстаграма под объявление следующего выхода на сцену. — Then surprise us, — полагаю, что такого энтузиазма не увидела бы ни одна инди-группа во всей Америке. — Готовься исполнять желание, — летит в уходящую спину. Смею предположить, возможность описанного девушкой исхода находилась где-то между «никогда» и «в следующей жизни». — She's hilarious, — моментально реагируя на шутку в зал. В доказательство правдивости заявления на счёт ориентации, нутро не испытывало панических позывов от единения с мистером Смитом за одним столиком. — Лиллиан рассказывала как мы познакомились? — получая одобрительный кивок, морщу нос и добавляю, — Oh, then you know what a horrible payback I got, — музыка начинает проигрыш, и необходимость поддерживать оживлённую беседу исчезает. — Okay, — единственное протяжное слово, которое мне удаётся сформулировать стоит голосу набрать силу, постепенно срастаясь со спинкой стула в одно целое. — Tomatoes, right? — сжимая губы в тонкую полосу, неодобрительно качаю головой. — Wow, — следующее «вау» происходит шёпотом. Руки тянутся к позабытой пинте тёмного пива в надежде найти в ней спасение от мисс Буковски, закинувшей дополнительную монету в наполненную до краёв копилку своих неоспоримых положительных качеств. Увы. Песня гармонично заполняет помещение, перемещаясь на уставшее сопротивляться сознание, и мне уже не хватает сил возмутиться на счёт неимения предупреждения, что отсутствие летящих помидоров подразумевает под собой неизбежный сердечный приступ у некоторой части зрителей. Что ж, Лиллиан Буковски, стоило расхваливать свои способности пару недель назад, и шансы встретить отца года в вечер знакомства возросли бы до «умру, но появлюсь». Как бы иронично это ни звучало.
Когда девушка оказывается в видимой досягаемости от стола, я спешно поднимаюсь со стула, продолжая хлопать. Лучше так, чем пытаться скрыть эмоциональный шторм на лице – заведомо провальная затея. — Miss Bukowski, you are accused of being an unforgivable liar, because what I heard right now, deserved something way different than flying tomatoes, — возвращаясь на место, не отвожу глаз с точки повышенного интереса, — Next time you say anything negative about your skills, I will give you a lecture on what I think about this nonsense. And you will not like it, — наигранно угрожая, поднимаю указательный палец в сторону Лиллиан. И, вероятно, кому-то показалось, что внезапных смен маршрута было недостаточно, потому что скорейший побег Джордана навстречу другой компании совсем не входил в составленную программу.
— It was really nice to meet you, um, — скорость перехода к новому кадру поселяет на моём лбу троеточие, выведенное заборчиком, и заставляет интонации колебаться на отметке сбивчиво-неуверенных, — See you... Have a great night! — выводя подвисающий мозг из плачевного состояния, сообщаю оживлённей. Протягиваю руку и мысленно прощаюсь с человекоподобным жилетом безопасности, оставившим утопающих спасаться самостоятельно. Как только Джордан покидает окрестности стола, спешу заговорить, будто в противном случае произойдёт непоправимое. — The girl? — подозрительно хмурю брови, — You can tell me if it's none of my business. Just being curious. Another side effect from growing up with only sisters, — сдавленный смешок. Пальцы цепляются за стакан пива, как за последнюю ментальную защиту, подтягивая его поближе. Впрочем, не то, что бы кто-то действительно собирался выстраивать каменные заборы. Иначе бы возможность отодвинуться в бок для всеобщего комфорта была бы воспринята с большим воодушевлением, а не проигнорирована как факт.
— It's hard not to show up if you have a very beautiful company waiting for you, — сверкая улыбкой в тридцать два, слегка наклоняю голову в искреннем умилении. Настал момент небесного пинка, иначе эту блаженно бестолковую физиономию будет не исправить. Неожиданности вопроса хватает, чтобы сбавить градус идиотического счастья. Каких желаний? Секундная загрузка. А, этих желаний! Спасибо, что вспомнил. Были все шансы подавиться лёгкими от страшного предположения, что Лиллиан Буковски умела видеть тайны подсознания, недоступные даже их обладателю. — Не растрачивай его просто так! Оно ещё пригодится, — довольно хмыкаю, опираюсь локтями на стол и сцепляю ладони в замок, обретая серьёзный вид, — You'll have to finish that, before I tell you, — и прежде чем кто-то сделает ошибочный вывод, — Yes! I am trying to get you drunk. Because in that case you are more likely to do it, — самодовольное хихикание дополняет картину, а я лишь уповаю, что во мне не увидят Чикатило в этот раз, как и во все предыдущие.
До ушей доносится «скучно» – уголки губ мгновенно перестают тянуться вверх. И чем больше Лиллиан говорит, тем траурней становится эмоция на моём лице. — Well, that was very nice, — брови летят вверх, и я не выдерживаю, издавая странный звук, похожий на сдержанный кашель. Ещё один. Смех наконец прорывается наружу. — Oh! How could you! — с неприкрытой театральностью недовольства прожигаю дырку во лбу своей собеседницы. — I'm sure somebody already told you, but you look so adorable when you're confused. So, it's hard to resist the temptation, — запивая короткий триумф пивом, следую за взглядом девушки, направленным в сторону барной стойки. — Let me think... Oh! Here's a good one. I was touring like four years ago, and on my last concert, when I was already leaving the place, the fans just started jumping on the bus and they were everywhere. And I thought: this is it. This is how it ends, — сопровождаю рассказ размашистыми жестами, —  And I had no fucking idea what they wanted or what they were trying to do. Cause turning over the bus would be a dumb idea, — тараторю последнюю фразу, практически съедая звуки, — But it was crazy. And scary, — глаза выцепляют пустой стакан на столе. Парочка больших глотков, и вторая емкость приземляется следом.
— У нас ведь есть пара минут, пока мы ждём заказ. Пойдём, — не обращая внимания на возможное непонимание на том конце провода, поднимаюсь с места и настойчиво протягиваю руку своей спутнице. — Ты ведь хотела узнать, что за желание? Так идём! — отпуская ладонь по пути, остаюсь безмолвным почти до остановки у цели и лишь оказываясь в паре шагов от барной стойки, резко разворачиваюсь всем корпусом к Лиллиан. — Ты ведь споёшь со мной? — а вы что подумали? — No is not an option, — гулкий смех, улыбка. — Прошу прощения, — останавливая бармена, бегу взором от него обратно к рыжеволосой жертве неоправданных помидоров, — Девушка хочет записаться на песню, — уголки губ неустанно тянутся вверх, а я без мук совести не скрываю удовлетворения от воплощённой идеи. И как же просто забыть о том, что подобные эксперименты идут в комплекте с тахикардией, когда светишься пакостливой радостью.

C O L D P L A Y  –   T I L   K I N G D O M   C O M E
Для твёрдого решения предложить своё дружеское сердце Лиллиан Буковски, число случайно вырвавшихся нелепостей перестало соответствовать сводке правил из произведения «мужчины и женщины: общение вне спальни». Вероятно, моя собеседница не имела ни малейшего понятия о существовании подобной книги, потому что её ответные улыбки на каждую последующую глупость с трудом вписывались в программу по спасению частей кровогоняющего органа, ещё не отданных в вечное пользование при малейшем намёке на необходимость. И это если не упоминать о достойных вербальных реакциях. Привилегия на секс с моим голосом? Если бы кому-нибудь пришло в голову записать этот разговор на плёнку, при медленном проигрывании аудитория бы различила характерный шум падения сердца на уровень пола под неразборчивые отрывки шумящих мыслей. Как это прекратить? Стучащий вовсе не в такт доносящейся со сцены музыке пульс наводил на весьма очевидный вывод. И там, где логика кричала, что внутренний кризис организма промежуточное явление без достаточного списка причин, сознание вспоминало ломящуюся под наградами полку с главным призом: за то, что ты Лиллиан.
Вспышки смеха, разбавляются слишком редкими для главной фанатки поворотами головы в место сосредоточения прожекторов. Несмотря на отвлекающую персону в лице Джордана Смита, мне не удаётся упустить из внимания короткий тянущий укол, стоит рыжеволосым учительницам заикнуться про наличие других мужчин в её жизни. Нельзя вешать клеймо «он мне уже не нравится» из-за единственного известного факта прошлых отношений? Расскажите это опьяневшему раньше всех подсознанию.
— No, — сопровождается спадающей улыбкой и непробиваемой серьёзностью взгляда в глаза. Секунда. Уголки губ мгновенно возвращаются в исходное положение. — I am not on MySpace and I even don't have a facebook. Yeah, I am worse than your grandparents, — неловкое пожатие плечами и смешок, сменяются заявлением с большим энтузиазмом, — But if I can have your phone for a second, this problem can be easily solved, — когда заветный предмет попадает в руки, пальцы быстро вбивают номер в записную книгу, оставляя скромное «Marcus Hart» в качестве подписи контакта. Мой телефон вибрирует доставленным сообщением «it's just this perfect red-head you met the other day», и официальное обещание дальнейшего взаимодействия отправляется обратно к хозяйке. — And feel free to text or call me whenever you want, — довольная улыбка в тридцать два зуба. Моментальное осознание. — Can I have yours too? — вероятно, психологи всего мира многозначительно похихикали, когда вместо повторения трюка с вытягиванием личных вещей, я предпочёл вручить Джордану собственный смартфон. — Like this I can bother both of you, — дожидаясь окончания традиции всех смотрящих далеко в будущее знакомств, стараюсь игнорировать навязчивую мысль, что при всём своём великолепии, вряд ли Мистер Смит будет страдать от града из сообщений больше, чем рыжеволосая часть столика, состав которого не прекращает стремительно меняться.
На долю секунды хочется выкрикнуть: «Мы так не договаривались!» Но рассудок вовремя замечает, что когда-нибудь мне придётся привыкнуть к воздействию общества Лиллиан на все душевные датчики, и «немедленно» – самый подходящий временной отрезок, чтобы начать путь к смирению. Ко всему прочему, смена направления диалога на темы, отдалённые от голосов и того, что с ними можно сделать, способствует нормализации внутренних ощущений. Стоит лицу моей собеседницы изобразить недовольство ситуацией, я невольно хмурю брови и кусаю нижнюю губу, предчувствуя рассказ без употребления определений вроде «soulmates» или «great couple». — Ouch! — оживлённая экспрессия вовсе не означает глубинную травму от использованного красноречивого ярлыка. — I don't think that you're evil, — смягчённая улыбка, — With your accurate description, I can precisely picture what kind of personality she has and it sucks, — морщу нос, мысленно отправляясь в то золотое время, когда превалирующая часть моего окружения славилась подобными качествами. Возможно, я не смахивал на сторонника искренности, пытаясь нарисовать картинку заинтересованного в дружбе абсолютно здорового парня в глазах Лиллиан Буковски, но долгие годы стабильного участия в нескончаемой социальной игре догонялок с ещё одной Брук превратили меня в ярого борца против правил «трёх минут до следующего сообщения». Нет, серьёзно, какого чёрта? «I don't care is the new black or something?» Однако, прежде чем я успеваю переключиться на проблему философского масштаба, куда более интересующий меня диалог перебивает ход мыслей. — Ew, God, I hope they avoided the details? — предполагаю, выражение моего лица соответствовало кадрам, предоставленным фантазией. — I guess it's just human nature. I mean... The whole show business system is basically who hangs out with who, Taylor Swift's brand new boyfriend and who's that gorgeous girl sitting next to Marcus Hart, — произношу на высоких нотах, пародируя заголовки жёлтой прессы, — Well, nobody gives a fuck about me, but you got the idea. I would be more suprised, if teachers didn't gossip about anyone. I am sure even those creepy catholic schools are filled with cupboard skeletons. You didn't go to one of those, did you? — резко хмурю брови, испуганно округляя глаза. Совсем не хотелось обидеть чьи-либо религиозные чувства из-за своих личных разочарований в высших силах. Говорят, тяжело больные всегда пускаются в крайности, когда дело касается Бога. И в моём случае результатом было тотальное отрицание. Всяко лучше, чем надеяться на чудо, которого не случится, не думаете?
Последующий комментарий вызывает негромкий смешок и слегка непонимающую улыбку. Что бы Лиллиан Буковски ни пыталась сказать, оно прошло мимо моего сознания. Неожиданное движение руки навстречу заставляет дёрнуться, устремляя широкие зрачки на девушку. — Okay-okay, miss, — приподнимая ладони в знаке «сдаюсь», — Under no circumstances I was planning to oppose to your wishes, — и несмотря на безобидность заявления, тревожные колокольчики тут же напомнили о спектре распространения данного разрешения. А судя по наклонной, по которой катилась непринуждённая беседа, разум давным-давно забыл о собственноручно поставленных ограничениях. Как минимум, потому что мы направлялись широкими шагами покорять сцену вдвоём, и те, кому данное действие кажется обыденной дружеской традицией, явно не общались с сумасшедшими до музыки певцами.
— Do I look like I am not? — в мгновение сведённые вместе брови должны были придать суровости виду. И я сказал это самостоятельно: сумасшедший певец был уверен... в отличие от бармена. Непредвиденный отказ поместил на мой лоб прорывающийся вопросительный знак, и прежде чем голова смогла смириться с не входящим в планы «нет», за беспрекословное исполнение желания взялась рыжеволосая спутница. Нам что, показали частичку не мирящегося с обстоятельствами характера? Наверное, полка с наградами за первое место только что треснула. — Thanks, — отправляется в сторону уходящего мужчины. Разворот к Лиллиан. Машинально суженные зрачки. Самодовольная ухмылка. И пока мисс Буковски старается выглядеть непричастной к прочтению страницы Википедии, сердце делает заключительный кульбит. — Cyber stalker, — почти шёпотом. Широкая улыбка. Яркая эмоция: «Я что-то сказал?» — Well, if you say that no isn't gonna work, I'll have to go for a yes. Definetely yes, — похоже, кто-то поторопился с определением автомобильного концерта самым волнительным выступлением в рыжеволосом обществе. И чтобы смягчить момент оттянутого осознания, мне явно требовалось что-то подейственней двух пинт тёмного пива. — Cheers! — поднимая ёмкость в воздух, заливаю горячую жидкость внутрь. Будем считать, что сегодня мне просто не нравились соль и лимоны.
Возвращение Бена с хорошими новостями в один миг рисует на моём лице улыбку. Резкая смена настроений. Поворот шеи к Лиллиан. Однако, я не нахожу ничего похожее на «love in the middle of a firewhat», отчего уже должное стать привычным глазу выражение недалёкого счастливого человека вновь вырисовывается мимикой. — Nothing! Let's go! — приходится встряхнуть головой, чтобы разогнать подвисающий от количества открытий мозг. — Thanks, Ben! You're great! — выкрикиваю на половине разворота. Отличный выбор композиции, не находите? Так недолго поверить, если не в Бога, то явно в выдающееся чувство юмора Вселенной.
Вероятно, скорость смены кадров перед глазами не позволяет прочувствовать поднимающееся из желудка беспокойство. Я успеваю бросить короткий взор на девушку рядом со мной. Вдох. Из колонок звучит заученный наизусть мотив, и без помощи капитулировавшего мозга голос набирает громкость. — This ain't over, we own the night! Love in the middle of the firefight! — срывается криком под шумные удары сердца, отдающиеся по всему телу. — They're not gonna dream as big as us, — задерживаясь глазами на силуэте сбоку, полностью теряюсь в происходящем здесь и сейчас. Минутой позже я буду проклинать стрелки часов за их манеру торопиться в мгновения, когда важность остального мира теряется на фоне единственной точки, вышедшей на первый план, но в эту секунду подобные несправедливости мироустройства едва ли могут меня беспокоить. Почему мы встретились лишь сейчас? Ни год назад, ни даже несколькими месяцами раньше, когда опьянённый выздоровлением я мог забыть про то, что случается потом. Последняя нота вырывается финальной чертой, не позволяя задать свой вопрос в пустоту ещё раз. Я же говорил, что буду проклинать это несговорчивое время.
— You're awesome, — пытаясь поймать дыхание, бормочу следом за объятием. К счастью длинны пути до столика хватает, чтобы усмирить дрожь в середине живота. — I figured that you did, — очередная довольная ухмылка, не выражающая ничего, кроме фейерверков радости, случавшихся на каждое признание, связанное с поисками информации об лучшем родителе Майкла, — And I'm not gonna lie, it is very flattering to know that you weren't actually pretending to like them, — сдавленный смешок, — I'll reveal you a secret... Two actually, but food comes first, because no way I'm letting you die, — и следуя примеру Лиллиан, я решаю не проверять стойкость организма против сочетания алкоголя и сверкающей в лучах софитов компании.
Взгляд цепляется за быстротечные изменения в лице моей собеседницы, и я моментально отлепляюсь от спинки стула и подаюсь вперёд. Чинно дожидаясь окончания потока беспокойства, приподнимаю кончики губ, опуская взгляд на скрещенные в замок руки и едва слышно хмыкая под нос. — I wouldn't refer to it as shit, because, as for me, it's a pretty natural reaction. Because I can totally understand how you feel, — многозначительно дёргаю бровями, — When I first found out Hayley was moving to New York, let's say, that my reaction was, — поджимаю губы, продолжительно мыча, — Negative. I mean we were planning to be in the same university through all of the highschool years and she didn't even tell me that she applied somewhere else. And I was so angry at her, and... Okay. I have to admit I am prone to jealosy, — оборванный смешок, — Not romantically speaking. It's just... at that point I felt like I had all rights to be mad at her. She left! For a guy! Like, OMG, everything is going to be so different and we are not going to be friends anymore. Hashtag life sucks. Hashtag trust no one. Hashtag keep calm, Marcus, — остановка на то, чтобы скорчить рожу, — And eventually, yes, everything has changed. But not in the «Apocalypse Now» way, as my eighteen year old self had predicted. I mean of course it had to, because she literally met the love of her life. And of course he took a big part of my time, plus took my friend to freaking New York. But it never changed the way Hayley saw the importance of our friendship. And Chad is such a great guy, and I am very happy for her. She may not be there when I have to tell her that traffic sucks, but I know that she will be there, if I need her help, — тёплый взгляд на Лиллиан, — It's hard to accept change. I know. Yet you will fall in love with someone yourself, — самое время попросить навязчивые картинки остановить свой ход прежде, чем к списку ненавистных бывших прибавится пока ещё несуществующий парень из будущего. — Plus, from what I saw, he still finds time to hang out with you and didn't dump you all by yourself in here. And you can send all of the traffic-hate to me from now on, — тень самодовольства в мелькает в экспресии, закрепляясь непричастным пожатием плечей, — But seriously, answer three questions. Does he care about you? Will he be there if you're in trouble? Do you still spend time together? — останавливаюсь, дожидаясь реакции девушки, — So, your friendship is safe, — заключительно шлёпаю ладонями по коленям, откидываясь обратно на спинку.
Стоит ли говорить, что за время разговора спасение не отданных частей сердца перестаёт быть выполнимой возможностью. Тем более, что кроме удивительного собеседника, я открываю ещё и знатока правильных бургеров. (Едва ли не самое главное человеческое качество.) Отчего проведённые вместе минуты кажутся непомерно короткими, даже когда положение стрелок навязчиво намекает о необходимости попрощаться с расхваленным караоке-баром. — Do you mind if I walk you home? — замираю, поднимаясь со стула, перед тем как направиться к кассе. — No. You're boring. Go away. Got it! — имитируя интонации женского недовольства, скрываюсь в стороне барной стойки.
Оказываясь на улице спустя пару минут, я засовываю ладони в карманы, предлагая свою руку в качестве опоры идущим на опасных высотах. Вероятно, мне бы поверили, что это всего лишь результат воспитания в женском окружении, но реагирующий на запах парфюма моторчик в груди явно имел другое мнение на этот счёт. — I promised you two secrets. So, here's the first one. I was never in a band, — поворот головы в сторону Лиллиан и спешное пояснение вероятного недопонимания, — It was supposed to be a band, but by the time of our first concert I was the only resting member. I left the pseudonym, cause I invented it and «Shenanigans» sounded better than Marcus Hart. So technically, I am the vocalist and every single person a band needs which is not as depressing as it sounds, cause I have touring members and those guys are cool, — взор на Лиллиан, — And Wikipedia lied to you. The project wasn't closed, I took a hiatus for three years, and I was supposed to come back by the end of november, but the album is going to be re-scheduled to december for what my label probably wishes me to burn in hellfire. All I wanted is to add another track! And... you are the only person to know except for my family. Yeah, this is the moment when you should feel special, — смех не заставляет себя ждать, — I'm kidding, — на случай, если рыжеволосые учительницы не относились к новостям про новые альбомы с таким же трепетом, как сумасшедшие до музыки певцы. Впрочем, нарастающее напряжение в районе лёгких не было связано с такими волнительными событиями, как возрождение из пепла угасшей славы. Вспоминая разговор о безумных фанатках, я не мог пропустить личный комментарий, после которого мне едва удалось сдержаться, чтобы не взорваться от хохота. Но для раскрытия подобных тайн парней с розовым бантом требовалась определённая обстановка, и приглушённое освещение бара могло испортить полноту впечатлений.
— And the second is, — останавливась под одним из уличных фонарей, я отхожу в сторону, чтобы стянуть с себя джинсовку и закинуть её на плечо, — Talking about crazy fangirl things, I said that I can easily be one of them, because I was and still am one of them, — пальцы спешно расстёгивают пуговицы на рукаве рубашки, — All you should know is: I was sixteeen. And Frank Sinatra is one of my greatest inspirations, — на достойной ноте я дёргаю ткань на себя, и мгновенно фиксирую глазами лицо Лиллиан, довольствуясь спектром эмоций. Секунда. Две. Пустая улица заполняется всплеском громкого смеха, от которого я сгибаюсь в спине. — No worries! You didn't hurt my fangirl feelings, — накидывая верхнюю куртку обратно, наконец нахожу в себе силы, чтобы нормализовать дыхание. — What's done is done. Fuck it. I regret nothing and I face the consequences, — широкая улыбка, расправленная спина и толика надежды, что смотрящего с руки Синатры недостаточно, чтобы моя спутница скрылась в ночной темноте под испуганное цокание каблуков.
Шаги вновь начинают шуршать по прохладному асфальту. То ли ночной воздух, то ли ясное чувство нежелания оказываться у порога уже знакомой двери рассеивают пьяную дымку, нависшую над веретеном мыслей. Сознание рисует забавные картинки идущих вплотную параллельных линий. Университетский актовый зал, в котором мы могли слушать голос Джордана Смита, находясь до смешного близко, но не догадавшись повернуть голову вбок. Поступление Майкла, во время которого бы мне явно сделали замечание за излишнюю болтливость прямо во время линейки. Так и не произнесённое до сегодняшнего вечера «приятно познакомиться, Джордан», которое бы, возможно, привело нас друг другу куда раньше этого сентября. Каковы шансы жить с кем-то действительно особенным в одном городе и не пересечься вплоть до того дня, когда будет слишком поздно? Тысяча не произошедших случайностей начинали видеться в свете неудачной шутки небесных сил, в которые я совсем не верил. «Почему лишь сейчас?» Но как и в прошлый раз, в ответ – тишина.
— Oh! I recognise the corner! — с улыбкой и оживлением назло свинцовой тяжести, занявшей место надоедливых бабочек в желудке. Всё познаётся в сравнении, не так ли? — Before I forget, — широкие глаза, и общий вид, словно не скажи я это сейчас, завтра настанет конец света. — If you ever want to come and see the studio where I write my stuff, let me know, — тысяча планов на будущее. Кажется, здравый смысл давно взмахнул белым флагом капитуляции, устав подсчитывать непозволительные отметки в календаре. — I guess this is... it? — остановка. Неуверенный взгляд на запечатанный в воспоминаниях вход, в котором я смотрел на Лиллиан в последний раз. (Попытка не пытка, да?) — Oh, and one more thing, — повторение трюка с зрачками-тарелками, — How much do you hate people who pretend that your inbox is their twitter feed? — хмыкаю, довольно сверкая белыми зубами. — Think twice before you answer, — серьёзная гримаса. У меня наконец выходит совладать с неконтролируемым потоком слов. Шаг вперёд. Улыбка. Я открываю рот, собираясь что-то сказать, но вовремя одёргиваю себя. — Good night, Lillian, — наклон. Я оставляю быстрый поцелуй на щеке. Улыбка. Шаг назад. Пячусь спиной и разворачиваюсь лишь когда входная дверь звучно хлопает. Быть может, если мне повезёт и я вы... Рваное движение за мобильником в карман прерывает бестолковую идею, давно не появлявшуюся в воспалённом разуме. «Just stick to the plan, Marcus. For the better of all.» Последняя мысль растворяется в гудках на той стороне диспетчерской линии.
«WE MET AT THE WRONG TIME. THAT’S WHAT I KEEP TELLING MYSELF ANYWAY. MAYBE ONE DAY YEARS FROM NOW, WE’LL MEET IN A COFFEE SHOP IN A FAR AWAY CITY SOMEWHERE AND WE COULD GIVE IT ANOTHER SHOT.»
― Eternal Sunshine of the Spotless Mind