Стрелка часов не успевает угнаться за переменчивыми настроениями судьбы, которая то и дело удивляет своими сюрпризами. Запоминающиеся, временами тяжелые, решающие судьбы – перемены не торопятся уходить со сцены раньше времени. И одно из проявлений этого явления веселым торжеством проносилось перед моими глазами прямо сейчас.­ Лиззи Андерсон, большой магнит, притягивающий самые нелепые приключения, переступал важную черту существования. Она выходила замуж. Та самая Лиззи, которая заказала прогулку на лошадях для беременной невесты, работая ассистенткой Айзека и стараясь создавать на его лице самые изощренные выражения. Та Лиззи, которая спотыкалась о любой косяк и не умела держать язык за зубами в нужные моменты. Не сидящая на месте блондинка стала моей подругой раньше, чем я успела моргнуть, а теперь она выходит замуж, вызывая у меня те же ощущения. Видимо, круговорот незатейливых воспоминаний успел отплыть достаточно далеко, чтобы забыть о яви, воспринимаемой с трудом. Эйлен Смит направлялась на свадьбу своей подруги, в полной сознательности желающей связать свою судьбу с одним из интереснейших людей в ее жизни. Отметая налет первичности восприятия, действительность подводила меня к иной правде. Лучший друг Айзека женился на его бывшей ассистентке. И на протяжении всего периода подготовки уши разрывались от количества недовольств, посылаемых совершенно не тому человеку.

Подобного рода философия поджидала меня на каждом углу длинной улицы с названием «помоги подруге не умереть от отчаяния и дожить до знаменательной даты». Частота упоминаний прогуливающейся среди бомб фигуры, несомненно, влияла на масштаб веселья, переживаемого мной последние месяцы. После похорон Дэниела, которые все еще проскальзывают в глубинах подсознания в виде неприятных снов, чувство тревоги должно было рано или поздно сойти со станции собственных эмоций. Но оно даже не думало. Вокруг меня образовался мыльный пузырь, заполненный разными оттенками идиллии: Джек радовался поступлению в один из лучших университетов Нью-Йорка, и я радовалась вместе с ним. Ни одного казуса на работе, ни намека на проблемы хотя бы в одном разделе существования Эйлен Смит. Но никто не мог предвидеть образования острой иголки, способной проткнуть переизбыток гармонии одним резким точным движением. Оно состояло в поспешном решении одного писателя, который так торопился на самолет, что забыл меня о нем предупредить. И если я могла обосновать случай с Лос-Анджелесом, новая отговорка после вопроса прямым текстом в iMessage меня не устроила. Люди не начинают любить горячие точки до такой степени, что жаждут немедленного воссоединения с ними только из-за новой книги. Мы оба знали, в чем причина. Но никто не торопился говорить об этом вслух. Особенно бывшая девушка, не сумевшая проститься с ролью помощника после серьезных утрат и все еще поддерживающая никому не нужную связь. И сегодня, заручившись твердой поддержкой телефона, я собиралась вести как можно более полный репортаж с места событий. Два близких ему друга официально теряли холостяцкую девственность, кому еще позаботиться о подобном?[float=right] [/float]
В разгар веселья, я оставила очередного партнера по танцам и направилась к молодоженам. — Ты – самая красивая невеста в моей жизни. Нет, серьезно, — подняв ладони и встав в позу «сдаюсь», я словила довольный взгляд. К счастью для всех, до вечеринки в честь праздника предпосылок к непоправимым коллапсам, рушащим идеальную свадьбу, не наблюдалось. — И эти конкурсы с танцами поколений...— полный оборот рядом с парой, казалось бы, совсем не обращающей на меня внимания. — Now you see? Look at me, I shine bright like a diamond. Look at everyone, — с широкой улыбкой окидываю взором танцующую толпу. Бабушка жениха в неоновом платье со стразами и туфлях на платформе, подруга Лиззи из университета, стоящая с бокалом шампанского в образе Мэрлин Монро и джентльмены, вжившиеся в роль и говорящие цитатами из старых фильмов. Вызывая улыбку у всех присутствующих, мини-представление в разгаре шумного вечера значительно отличалось от свадеб, на которых мне довелось присутствовать. К слову, последняя – создание семейства Франклинов, прошла в компании мистера «he should be here». Just saying.
Заглушив энный бокал шампанского, я взяла курс на одинокое рандомное лицо у бара. Несмотря на переполняющую гордость за все великолепие вечера, обилием знакомых похвастаться я не могла. И если неуклюжий факт включал некоторых в фазу «я здесь не свой», для меня же светил ярким сигналом к новым знакомствам. — Hey, I'm...— не уверена, что собеседник успел услышать зов до того, как уличные фонарики начали светить ярче обычного. Мое внимание тут же обратилось к катализатору шума и окружающим, удивленным не меньше моего. Проще говоря, происходящее напоминало яркое шоу самого дикого концерта, в который вас поместили сразу после спокойных джазовых мелодий. Возможно, резкая перемена не повлияла бы на мои планы, будь это в to-do листе вечера, выученном наизусть. Лиззи не сказала во имя какого-то сюрприза? Будь оно так, я отрежу себе правую руку. Вернее, моторчик отрезал бы себе язык для сохранения свадебной тайны от квадратных метров рядом с собой. Спустя минуту выискиваю звезд вечера, на лице которых танцуют громкие буквы, собирающиеся в красноречивое «что происходит». — Никто не должен идти туда, почему все идут туда? Это точно не твои проделки? — история о том, как невеста медленно прощается с миром из-за начавшегося всеобщего «не по плану». — Я не думаю, что нас расстреляют внезапно возникшие террористы, почему бы нам не пойти за всеми? — пожав плечами, осторожно произношу. Разум изображает смайл «whew», когда мое предложение воспринимается началом похода к эпицентру музыки. Испытывая неподдельный интерес, сливаюсь с общей массой гостей и прищуриваюсь. Полная темнота, царящая на сцене, потихоньку испаряется параллельно с фоновыми композициями. Тишина. Приподнимаю брови, уставившись на Лиззи, пока не начинаю слышать знакомые ноты в пятидесяти метрах от себя. Танцевальное шоу? Сознание перебирает тысячи вариантов, однако, когда оно видит перед собой истинный, с губ слетает машинальное: — Are you fucking...Are you serious? — если бы у стоящих рядом была возможность сказать это раньше меня, они бы ей воспользовались. — Could have given me something, you my everything, — свет постепенно нарастает, и вашу мать, я вижу перед собой одну из самых дорогих мне знакомых. Одну из самых лучших исполнительниц земного шара, которая постоянно теряет со мной связь благодаря особенностям своей профессии. Я заведомо обожаю душу, придумавшую затею, что в мгновение создает эффект упавшей челюсти и улыбки в тридцать два, и тянусь за телефоном. Щелчок, отправка фотографии с припиской «Ellie. Here. It's crazy. Steal some plane AND COME HERE. NOW.» Поделиться впечатлением с персоной, еле ловящей сеть в потемках ветреной глуши? Могу сказать, что совесть съест меня только после всеобъемлющего восторга, захватившего ближайшую территорию. — You were my hometown when my heart was filled with loneliness...— на автомате присоединяюсь к давно выученным строчкам. Взгляд на певицу, затем на мигающие прожекторы к краю от сцены. Не могу уловить тот самый момент, когда прыжки под музыку резко прекращаются, а взор застывает на еле заметном силуэте. Мне следует пересчитать количество выпитого шампанского или проверить себя на наркозависимость, чтобы реальность перестала показывать отчетливую картину, шедшую вразрез со всеми возможными поворотами событий. Не может быть. Прежде чем выкатывать глаза от неожиданности и дергать Лиззи попусту, пытаюсь справиться с попытками сердца сброситься с моста, задерживая сбивчивое дыхание. Шаги набирают скорость в немедленных попытках проверить теорию, убивая ее на начальных стадиях и не позволяя себе разбиться в лепешку позже, окажись она неверной. Вдох-выдох, так это делается? Десять метров. Сомнений нет. Я вижу его в профиль, с довольной физиономией, в праздничном костюме. Зрение дает тревожный сигналы, замечая перед собой человека, которого я бы вряд ли узнала среди прохожих. Даже через плотную ткань мышечная масса кричит о своем присутствии, а пропажа кудрей и щетины делает из него шефа с грудастой секретаршей. Еле справляясь с потоками удивления, беру в руки эффект неожиданности и приближаюсь к жертве, пару раз ткнув ее в спину. — Really? — оставив две тонкие полоски вместо глаз, складываю руки на груди и пытаюсь перебить громкую музыку. — Kidding. YOU! — легко толкаю ладонью в грудь и с упорством (внезапно возникшим благодаря укрупнению размеров) кидаюсь на шею внезапно свалившемуся с неба гостю. Так как количество близких людей увеличивается со скоростью «один человек = минута», неадекватные приступы восторгов готовы выплескиваться как минимум до завтрашнего дня. — Ты...Ты! Я скидывала тебе бесчисленные фотографии ради...Подожди, нет. Не то, с чего я бы начала, — всё ещё истошным воплем и слишком быстрым тоном для восприятия. Не в обиду Элли, но всем было бы легче, сделай она звук хотя бы на уровень ниже. — Как? Ты же только что был в Ираке, как...Боже, — новое озарение заставляет прикрыть рот ладонью. Поднимаю взгляд на лицо, отрицательно качая головой в попытках справиться с отчаянным недостатком запасов воздуха. Никто не удивится, если ущипнув себя, окажется в объятиях мягкой постели. — Это был ты! — почти задыхаясь. — Это же ты? — указав пальцем на сцену. — Айзек Льюитт, я официально признаю, ты чертов гений. Это...Ты сумасшедший. Последняя степень сумасшествия овладела твоим разумом, потому что никто не спускается с иракских небес, позволяя всем наивно думать, что...Неважно. Я...— собираю ладонь в кулак. Just say it. — I...I'm glad you're here. I really missed you. And I...And now I guess, you can talk. Sorry, it's just...Unbelievable. Yeah. Talk, — не свожу глаз с объекта, закрыв ладонью рот, чтобы очередной бессознательный поток речи не привел нас в ближайшую точку невозврата, о которой в мире будет жалеть одна Эйлен Смит.

[NIC]Eileen Smith[/NIC][STA]g a s o l i n e[/STA][AVA]https://forumavatars.ru/img/avatars/0015/86/d0/4-1459959351.png[/AVA][SGN]a n d   i f   y o u   w e n t   a w a y
I   w o u l d n ' t   k n o w   w h a t   t o   d o
[/SGN]

Как это произошло? Украденная обстоятельствами фигура, ищущая вдохновения на просторах горячей точки, находилась прямо рядом со мной в режиме «online». В полной сохранности, шансы на которую менялись резкими скачками на протяжении четырех месяцев. Рычаги ускорителей души перемещались в беспорядочном хаосе, пока растерянное выражение лица озарялось самой широкой улыбкой. Он действительно был здесь. Переживший трагедию писатель, проявивший бешеное усердие дабы оказаться на свадьбе лучших друзей. Человек, слишком часто живущий в ворохе из мыслей. И где-то в отдаленном уголке души я надеялась, что крепкое приветственное объятие включало в себя желание встретить темноволосую подругу невесты.
Нехотя прерываю затянувшийся «hugs-time», закидывая неожиданного гостя вечера выплеском неконтролируемых эмоций. Широкими от восторга глазами на довольное лицо. Ответно-контрольное «missed you» приятным тоном моментально оседает в подсознании. Задерживаю дыхание, чтобы слой мурашек не овладел тщательно приглушаемыми потоками восторга. — Oh, I had no doubt, mister «surprise-surprise», — восклицаю, не в состоянии дослушать до конца. Мгновение, и тут же замолкаю, пока ладонь в который раз движется ко рту. Следующий момент ломает первостепенность внимания, полностью перемещая его на видоизмененную фигуру напротив. Айзек Льюитт выкинул весь свой гардероб? Вряд ли хоть одна из его футболок хорошо смотрелась на... обновленной версии его тела. Постепенно возвращаясь на правильную планету, улавливаю очередную информацию о своей значимости. Самое время устроить новый марафон по широте сводящих скулы улыбок. Щурясь, пытаюсь перекрыть кислород тысяче молниеносных вопросов о жизни на минах, новых знакомствах и всех прилагающихся историй о жизни в горячей точке. В конце концов, короткие сообщения во время появления иракской сети не могут заменить долгожданное общение, мать его, в живую. Надоедливая улыбка в одночасье превращается в неловкую, стоит приближающейся Лиззи за спиной заглушить голос любимой певицы на сцене. — O-o-o-oh, I think you're in trouble, — хлопаю в ладоши, переметнувшись взглядом на появившихся молодожён. Неоднозначное выражение Фредди, сопровождая бесшумное «I know» на выдохе, заставляет зубы продолжать сохнуть. — Well, I'm really glad you're here, — провожая взглядом отдаляющийся в толпу силуэт, я задаюсь недвусмысленной целью выудить из неожиданного приезда как можно больше пользы. Если вы понимаете, о чем я.
Простая, на первый взгляд, задача трансформируется в невыполнимый квест, стоит больше, чем паре человек заметить новоприбывшее лицо в толпе. И чем больше я думаю о желании заявить права на общение без очереди, тем ярче вывеска «какого чёрта» проскальзывает в черепной коробке. С каких пор независимая от тебя точка стала существеннее пребывания рядом с ключевыми фигурами вечера, Эйлен? Почему вереница воспоминаний последнего года посещает тебя на постороннем празднике, Смит? Периодически обращаясь к глухой Вселенной, я не нахожу ничего лучше слишком долгого застоя у барной стойки. Отличающиеся умом люди давно бы отправились на поиски отвлекающих от главной звезды вечера событий, но немой истерике одной особы они вовсе не требовались. — Some champagne? — глухой голос бармена определяет витание в облаках, как не самое лучшее состояние для безобидной свадебной вечеринки. — No, just some water is fine, — странная интерпретация ответа для Эйлен Смит, но тем не менее. Получая прохладную бутылку, открываю ее на ходу и натыкаюсь на королеву торжества. — Where are you going? — пронзительный взгляд и ладони на боках невольно выстраивают фигуру по струнке. — Nowhere! I mean, costumes party is over, so I'm gonna to get change, — после непродолжительной загрузки официальная версия одобрительно воспринимается контролирующим всё лицом, и я оказываюсь в помещении в некотором замешательстве.
— What the hell is happening? — бурчу себе под нос перед широким зеркалом в запертой изнутри комнате для гостей. Мне не требуется ни секунды на поиск ответов, ведь стоит вспомнить игры в прятки перед первым поцелуем, и даже перед той ночью в моей кварт... — Seriously? Gosh, stop it, — нервно стягивая с себя светлое платье и звучно выдыхая. Оставшись в одном белье, падаю на кровать в попытках вспомнить определение реальности. «You're two independent points. You have any right to deprive you and him of a new life. You're lying on the bed instead of enjoying your friend's wedding. And Ellie is there. And you are here. Really?» Несколько минут в компании глубоких подростковых мыслей, осознание нелепости происходящего, и подобие пережившей отношения особы уже держит свои неопределенные эмоции в руках. Зачем рыться в мысленном беспорядке в самый неподходящий для этого момент? Да здравствует хэштег «зачем».
Преодолевая парад из людей и осушая бутылку воды, оказываюсь у столика с всевозможной едой, который кажется хорошей идеей  после продолжительного отдыха от лакомств. Ладонь тянется к тарелке, секундой спустя оказываясь во власти подоспевшей освободившейся персоны номер один. Была ли я готова беседовать с неизлечимым вирусом своего подсознания, сталкиваясь с колесом загрузки при запросе на внутреннюю гармонию? Когда вы с огромным желанием пьёте виски, ставя перед собой цель напиться, то вряд ли думаете о головной боли, ожидающей вас поутру. Тут же забывая о гипотетической головной боли, хватаюсь за руку мистера Льюитта и с гордо поднятым подбородком составляю ему компанию. — Но тебя ждет аналогичный расспрос об Ираке и от меня! Можешь бежать в противоположную сторону, пока не поздно, — приколотая гвоздями улыбка. — In our case, crazy people are inevitable. But... I'm cool! I'm in love with my job and maybe... — отвлекаюсь, услышав до боли знакомую песню, предложенную в плейлист вечера мной же. Надо же, кто бы мог подумать. Разделенные обстоятельствами судьбы, проигрываем наплывшие воспоминания всего-то полуторагодовалой давности. — I'm always ready, — с ухмылкой семеню за теплой ладонью и попадаю на широкий танцпол, мысленно возвращаясь в ключевой апрель, где основные проблемы крутились лишь вокруг расставания с Эриком Грегори. Как же давно это было, будто совсем в другой реальности. До встречи с тобой. Обнаружив ладони на твоих плечах, стараюсь уподобиться хорошим танцорам на площадке и внимательно вслушиваюсь в рассказ о приезде. Вернее, прилёте. — Из-за тебя все мои мечты будут виться вокруг полёта на кукурузнике. А если серьезно, тебе нужно отдать должное! Конспирация блестящего уровня до сих пор не укладывается в моей голове, — параллельно оборачиваюсь на главную пару вечера. — И да, я чувствую себя старой и молодой одновременно. Если бы на их месте были мы, то... — минутная секунда меткой стрелой дает возможность осознать только что произнесенное. Растерянно осекаюсь, бросая в ход нервный смешок. — I mean... Ugh, forget it, — взмах ладонью. — They're so-o-o beautiful, aren't they? Watching them, I'm defenitely dying, — никто же не заметил? Продолжаю широко улыбаться, не в состоянии остановить невидимые ладони от соприкосновения с собственным лбом. Никто не хотел включать подсознательный режим «не беспокоить», смотря на пару голубых глаз. Кажется, мне удаётся справиться с остановкой нежелательного шутливого диалога, и я с воодушевлением соглашаюсь на предложение выпить.
— I think your face-to-face stories are able to make my day. In addition to the perfect wedding, of course, — взгляд на воплощение праздника сопровождается очередным внутренним скачком, обрубившимся на половине благодаря новым подоспевшим лицам. — Кажется, это тебя, — слегка поднимаю брови, стирая громкость тона и рассматривая красногубую угрозу. Что она несет? И «подруга»? Она сказала «подруга?» — С этого момента, постараюсь держаться от тебя подальше, — хватаюсь за грудь и произношу наигранно. — И да, конечно! Буду ждать тебя где-то здесь, — не придавая тону признаков недовольства, взмахиваю ладонью и самостоятельно отправляю самый интересный объект вечера на съедение светловолосой катастрофой. [float=left][/float]
Кажется, мне приходилось сталкиваться с этим лицом в одном из старых альбомов университетских лет. — No wa-a-ay, — стягивая губы в тонкую полоску и оборачиваясь к стойке, вспоминаю то же ветрено улыбающееся лицо рядом с кудрявой макушкой Айзека. Кто еще пожелает разлучить меня со своим... другом? Ирония состояла в том, что пятьдесят килограмм безмозглости впервые несли в свет правильные изречения. Вряд ли кто-то придумал отдельный статус для тех, кто продолжает хорошо общаться после разрыва. Друг. Звучало неимоверно странно. — Some water? — ироничным взглядом на усмехающегося бармена. — A double scotch, please, — одобрительный кивок по ту сторону, пока взгляд не цепляется за старую подругу в паре метрах. Спешно подбираю стакан в надежде не потерять ее из виду и ускоряю шаг.
— I thought you left, you, crazy-busy girl! — крепкое объятие с Элли делает вечер ярче еще на один пункт. Достойная замена долгожданной компании возвращает меня к широкой улыбке и бесконечному диалогу со светлой макушкой. — … so yeah, tours are great. And you know what? I think it's a pretty funny fact: every year when we see each other, you get a new boyfriend, — моё лицо тут же олицетворяет сарказм. — Shut up, — отрицательно качаю головой. — No, really. I can understand it, I do. Sometimes people belong together, sometimes they don't... But you and Isaac. God, you were my idols as a couple. And I know what happened between you in short, but... Are you sure that Jack is good enough? From what I hear he is, but I talk about soulmates things, — поток речи застает меня врасплох. — Ellie, — после нервного глотка крепкого напитка, прожигаю подругу взглядом. — I know, I know. Just you and Isaac, you're two. In my opinion, you're just meant to be. From the moment I saw you, I released how... — делая вдох, прерываю на полуслове. — Look, I have a boyfriend and his name is not Isaac, okay? It happened. It happens with people. I have a boyfriend and I... love him. And I don't wanna discuss it any more. Let's just talk about you, — стараясь игнорировать последствия временами пугающего нрава, прячусь за осушенным наполовину стаканом. Столько событий для одной неподготовленной головы за один вечер — многовато, не находите?
Если бы не плотный график одной талантливой певицы, бесконечное колесо перемотки с ключевыми фразами на записи еще долго тормошили бы главный орган. Прощаясь с убивающей спокойствие персоной, я возвращаюсь к стойке за дополнительной порцией. Безобидный допитый стакан, к удивлению, помогает не видеть в находящемся неподалеку Льюитте глубокую проблему душевной организации, и я решаюсь подойти вновь. — Hi! — подкравшись сзади, впервые за вечер не нахожу ни одной угрозы в радиусе трех метров и задорно улыбаюсь. — Твоя бывшая «подруга» так скоро тебя отпустила? Поведал ей свои неинтересные истории? Не прокусила тебе руку? — смешок. — И я говорила с Элли, и она поведала мне о ваших великих реализованных планах. Я всё ещё в шоке, — пропуская удар в груди, я с трудом возвращаю голосу беззаботный тон. — Покурим? — одним движением вытаскиваю из сумочки пачку, указывая взглядом на отдаленную лужайку и улыбаюсь той привычной, заговорщической улыбкой.
— So, — оказываясь в минимальном окружении людей, я делаю первую затяжку, что возвращает меня в теплые воспоминания. Нам потребовалось два месяца, чтобы показать миру образец идеальной пары, и месяц для неисправных разрушений. Периодичность любовной истории кажется смешной, тогда почему состояние всеми силами твердит мне об обратном? — I can't believe we're alone, althought... I bet Lizzie will need me in the next thirty seconds. We should use this moment. Mom asked about you a couple of days ago... and I didn't know what to say. We didn't talk long enough and I hate this! So please, tell me everything. About people there, about your physical activities... You look like a God, did you know about that? — добавляю между делом, перекладывая ответственность за сказанное на выпитый ранее стакан. Глаза в глаза. Непредвиденный слой мурашек весьма кстати перекликается с порывом прохладного ветра, пуская по телу секундную дрожь. — And yes, your stories for me. I can't wait, — приглушенная улыбка, скрывающая шторм в голове. Айзек Льюитт, почему я это чувствую? Как, чёрт возьми, это произошло?
. . . . . . . . . . . . . . . .
daniel wilson – if you went away

С момента уединения в гардеробной мысли заведенного моторчика в лице Эйлен Смит постепенно меняли свое направление. Я никогда не считала себя человеком, помешанным на контроле, позволяя течению жизни предопределять ход событий. Но стоило одной фигуре приземлиться в другом часовом поясе, переполох из запечатанных воспоминаний стал мелькать перед глазами непозволительно часто. Вряд ли что-то могло перекрыть радость, вызванную возможностью обмениваться не только обрывистыми сообщениями с героями горячих точек. Вряд ли ком в горле неизвестного происхождения мог оказаться под навесом реальности в течение одного праздничного вечера. Однако, натыкаясь на звезду торжества после затяжной серии пятиминуток в компании сверлящих взглядом особ, почти забытая реплика о нас-на-их-месте весьма некстати пролетела над макушкой напротив. Мы на их месте. Должно быть, чертовой импровизации не потребовалось много времени, чтобы поместить несбыточный пейзаж на кончик языка. Даже если эта самая дурацкая реплика была произнесена достаточно шутливым тоном, ей не было места в повседневном диалоге, так? Девушки, имеющие вторые половины, не предлагают совместные полеты на кукурузнике своим бывшим и не рисуют им совместный портрет у алтаря. Тем более, если вторые половины хотя бы раз опробовали на них свой кулак. Как я уже говорила, связывающие нити напоминали о себе в своеобразном фоновом режиме и не приобретали образ черных грозовых туч. Надолго ли?
То и дело теряя из виду счастливую пару (и не стесняясь облегченной радости), я наконец вырываю свой законный приз в лице заботливого джентльмена и не упускаю возможности проследить за ожидаемой реакцией. Интересно, в  мире Айзека Льюитта существует хоть один отрицательный персонаж? Громкое предположение сопровождается красочно закатанными глазами. — Come o-o-o-on, — впрочем, немного надежды на счастливое будущее никому не повредит. — Okay, maybe one day she will be someone's mom, and then her brain will say «stop it, you should grow up». And even then. I wouldn't be too sure about that, — окажись рядом Элли, комментарий «дело не в ней, а в ней, как представительницы женского пола» был бы неизбежен. Ну и что? Любой здравомыслящий обыватель планеты повел бы себя точно также. Резкий переход от игр разума к неприкрытой лести. — Oh, okay, I feel very special this evening, — получая отрывок из жизни «по ту сторону» благодаря пачке сигарет, я невольно возвращаюсь к конечной станции совместного когда-то ежедневного ритуала. К слишком солнечной для черных одежд территории кладбища, отныне ставшей Дэниелу Льюитту домом. Как итог, всего-то четыре месяца, превративших кудрявого писателя в пример для обложки мужского журнала, а завсегдатая баров – внимательного слушателя обзора новостей. Забавное сравнение мамы по человеческому плоду (вы скажете: «что может быть глупее?» попробуйте сами!)  тут же превращает прошедшее время в крошечное существо с почти сформированными органами и способностью слышать. Больное воображение приземляется к уличным фонарикам и далекому от философии настроению. Или не приземляется.
Стоит Айзеку заговорить об атмосфере взрывающихся в небе снарядов, мыслительный процесс вновь отходит к ярким картинкам перед глазами. Удивительно, каким образом одно переломное событие способно повлиять на мировосприятие, предначертанную заранее судьбу и чрезвычайно шаткое будущее. Ты говоришь мне о риске собственной жизни и параллельной Вселенной, где люди живут секундой. Показываешь свои внутренние перемены, о которых я не могла догадываться. Теперь я вряд ли могу использовать приписку «всего-то», затрагивая четыре месяца стабильных приветов из горячей точки, ведь то, о чем ты говоришь, мало похоже на откровения Айзека Льюитта год назад. И хотя я не замечаю значительных изменений в ставшем родным характере, тревожный колокольчик при просьбе быть честным находит место рядом с беспокойными ударами сердца. — Of course, you always could, — на одной ноте, стараясь придать тону максимум беспечности. Молча отправляю сигарету в зубы, пока вчерашний смысл моего существования говорит о переходе на противоположную сторону шахматной доски. Сказанное тобой приводит в растерянность, отчего свожу брови на переносице. Это то, о чем говорил Дэниел, так? «Не оставляй его одного наедине со скорбью.» Тоже самое, что «не позволяй ему чувствовать себя одиноким в окружении близких». Did I fail? Осознание затяжной паузы приходит только вместе с комплиментом, возобновляя режим возрастающей паники. Поздравляю, Эйлен Смит, ты всем своим видом дала сбыться чужим неутешительным подозрениям, можешь забрать свой приз в виде ночных кошмаров. Ugh. — I'm sorry, I... — missed everything you said. Первый попавший в голову вариант, но далеко не первый в списке приемов слишком переживающей единицы. Собраться с мыслями. Заикаясь и изучая глазами землю, потушить подошвой окурок. — Thank you. I love your messages too and... I think it's temporarily. Your feelings. When you get back, we'll eat you and your beautiful stories alive. We need you here... — I need you here. — … and we miss you here, — I miss you here. But... But. What can I offer you, really? Полеты на кукурузнике по воскресеньям втайне от человека, которого люблю? Неловкие фантазии о несбыточном будущем, которые никогда не смогу озвучить? Вопросы, не занимающие одну голову все эти месяцы, слишком быстро выстраиваются в цепь костяшек домино, падающих один за другим. Why now? — В любом случае, я надеюсь ты вернешься скорее, чем превратишься в одного из своих друзей, прыгающих на мины. Я не говорю, что это плохо, хотя все же плохо, в общем... Ты понимаешь, о чем я, — пытаясь справиться с препятствием в горле, прокашливаюсь. К моему удивлению, спасительная шлюпка в виде парочки затягивающих историй появляется до того, как неподготовленный разум выразит симптомы замешательства в соответствующем выражении лица. С каких пор что-то пошло не так? Мне остается лишь проигнорировать секундный вопрос и с особым интересом погрузиться в чужую незнакомую действительность, где Айзек Льюитт имеет дело с кулинарией без риска всемирной катастрофы.
Как только армейские истории окончательно побеждают желание провалиться под землю под воздействием внутреннего переполоха, пытающаяся сбежать на Гавайи невеста прерывает затянувшуюся идиллию звонком с противоположного конца территории. — Ugh, I told you so. See you, — тараторю в сторону Айзека, и, зная, что при запоздалом появлении любой ныне присутствующий на свадьбе подвержен тяжелым травмам, уже через минуту поправляю прическу виновнице торжества. — … кот точно не принесет тебе неудобств? Если хочешь, я могу попросить... — перебиваю Лиззи до того, как взрыв из сомнений воспрепятствует счастливому завершению сказочного дня. — Shut up, woman! I love this creature, and by the way, I didn't tell Isaac about that pretty fact, and seriously, stop thinking about all that crap. It's your day of love, happiness and flowers, — оглядывая перевозбужденное блондинистое создание, не сдерживаю широкую улыбку. — Okay, the last question. Isaac. How is he? — улыбка на лице застывает, не желая становиться той неопределенностью, которая обязательно повлечет за собой вихрь лишних переживаний. — He's fine, — не изменившийся тон заставил бы поверить даже самого придирчивого критика. — Завел себе друзей, умеет чистить картошку и выглядит слишком сногсшибательно, — на автомате помещаю Лиззи в иллюзорную реальность, где вместо снарядов под палящим зноем люди кидаются разноцветными конфетами. Возможно, я расскажу ей по приезде. Обо всех безрадостных сомнениях, поселившихся в подсознании вязкой субстанцией и вопросительных знаках в отношении себя. А может, оставлю пугающий ворох из мыслей маме, которая как и всегда даст правильный совет. Но только тогда, когда сама буду готова.
- - - cause when you never see the lights - - -
- - - it's hard to know which one of us is caving - - -
Рассыпанные лепестки на уличной брусчатке, по которой только что прошлись уходящие в закат молодожены, сменяются дюжиной прилипших пиявками гостей, и я едва успеваю поправлять сделанную вместе с Лиззи прическу у близлежащих зеркал. Даже телефон, одним движением перешедший в режим «не беспокоить» с момента концерта, умудряется приковывать зрение сообщениями Айви с работы, лайками в инстаграме и львиной долей надежды на отсутствие «Пока, Эйлен Смит, было приятно с тобой повидаться» от мистера Льюитта. В один момент довольные жизнью гости начинают расходиться, и я с чрезвычайно восторженным видом делюсь с бывшими школьными приятелями Фредди телефоном свадебного декоратора. Стараясь включить ускоренную перемотку и найти в толпе ключевую фигуру, мелькающую под теплым светом уличных фонарей. [float=right][/float]
Спустя полминуты мне удается заметить ту самую макушку... стремительно приближающуюся к машине. «А чего ты ожидала?» Растерянно отрываю взгляд от отдаляющегося транспорта, запоздало реагируя на «Eileen?» прощающихся со мной собеседников. — Yeah, it was nice to see you! Bye, guys, — заключая гостей в объятия под спешащие в разум оправдания. «Возможно, он опаздывал на самолет. Или забыл. Или...» Внезапно появившийся из-за спины голос со свистом отправляет сомнения в пропасть, заставляя подскочить на месте. — Hey! — на несколько тонов выше. Усталость, накатившая вместе с неприятной пульсацией в правом виске тут же отходят на крайний план, устраивая в сердце новый переворот. «Still matter.» Проскользнувшая мысль лишь усугубляет душевную конфронтацию. — Нет, не приехала, и я полностью за, — часто кивая, соглашаюсь с приближением приятного неизбежного. Только душевнобольной отказался бы завершить вечер в компании этого человека. — Надеюсь, у нас чуть больше времени, чем проезд до моего дома, иначе я расстроюсь! — было бы жестоко заставлять особу, связанную военными обязательствами, пропускать самолет во имя бесполезной прогулки до дома, где меня будет ждать совсем другой человек. Но видят всевышние, мне очень хотелось позлорадствовать по поводу улетающего перед нашими носами кукурузника. — Сейчас я начну думать, что больше всего тебя интересует погода, и расстроюсь вдвойне! — забавный смешок и беспорядочный танец бровей. — Я тоже очень соскучилась и... Боялась, ты уедешь, даже не помахав мне рукой. Картина одиночества в конце вечера снилась бы мне в страшных снах, а так... Айзек Льюитт, я буду безмерно счастлива стать причиной твоего опоздания на самолет.
— Остановите, пожалуйста, здесь. Ты не против? — в адрес сидящих рядом. — До моей квартиры достаточно далеко, но согласись, ночной пеший маршрут лучше, чем душный салон, — ага, ведь это первая причина, почему хочется оказаться снаружи.
— Что касается меня... — проходит некоторое время, прежде чем беззаботная сорока во мне перестает забрасывать мужчину информацией из копилки бесконечных общих интересов. — … дела на работе идут хорошо, теперь у меня есть собственный помощник. Кто бы мог подумать! Ее зовут Айви, и она помешана на нашей индустрии больше, чем кто-либо на этой планете. Постоянно отправляет меня в отпуски, видимо просто хочет сместить с должности руководителя. И это, конечно, шутка. Джек... — осекаюсь, сомневаясь в уместности темы. Но разве не в этом суть поддержания общения после отношений? Рассказывать о своей жизни без страха задеть чувства бывшей половинки. И все же, я не нахожу ни одной причины, чтобы устроить развернутый экскурс по событиям на месте разрушений почти годовой давности. — … продолжает учебу, он хорошо справляется. Да и видимся мы так, будто всем за тридцать, — выдерживаю паузу. Не это ли экскурс, который я собиралась избежать? Сердце пропускает удар, впуская в мысленный поток вероятность на предоставление призрачной надежды. Зачем? Для чего играть с собственной верой и верой чужих только для... Чего, разрешения на пропуск в мир, где союз Айзека и Эйлен все еще возможен? — Эм... В общем, я вся в работе, и честно говоря, собственный кабинет приносит мне куда больше гармонии, чем трата времени с бутылкой у телевизора, — «ты снова это делаешь.» — Но в отличии от твоих дней, непохожих друг на друга, мои – яркий пример стабильности. Которая не давит, напротив... Той, к которой рано или поздно приходят все, — уже лучше. Обходной путь реальности, в которой одна Эйлен Смит боится себе признаться, с изяществом перекрывает кислород новому потоку нежелательных мыслей. — Да, я определенно довольна своей жизнью.
Нейтральные рассказы о задорных буднях Марли и наших общих знакомых медленно, но верно подводят нас к порогу моего дома. К месту, куда полтора года назад меня провожал тот же самый человек. Где я видела восторженные глаза, явно оценившие мой наряд по случаю свадьбы Франклинов. Самое забавное, что предложение вернуться в те времена я бы приняла не задумываясь. И мне стоило серьезно об этом подумать. — А еще я забрала твоего кота. На днях. Он привык за пару секунд, — и с радостью встретил бы своего хозяина, если бы не... — Как и я! Мне будет тяжело его возвращать, — … его новый временный совладелец. Рисую ностальгическую улыбку и останавливаюсь у подъезда, споря с фоновыми внутренними диалогами. Забавно, не правда ли? Наивно верить в начало новой главы и найти парочку сбоев, проведя лишь пару часов с воплощением старой. — Ну что ж... — кажется, я не переболела. Разве перестала думать о тебе каждый день, перманентно переплетая с событиями, приведшими нас туда, где мы сейчас? Чувствовала ли безразличие, когда любой вариант с женским полом рисовал красный крест с надписью «не подходите»?
Поток новых вопросов вызывает острую нехватку кислорода и ищет новые пути отступления. Я должна попрощаться с человеком, которого мне хотелось отпускать в последнюю очередь, и в этом была правда. Однако у розовых очков не было ни единого желания  покрываться трещинами в этот чудесный вечер. — Я очень рада, что ты приехал и проводил меня до дома. Спасибо тебе за вечер и... Обещаю продолжать закидывать тебя неинтересными отрывками моего дня, — смешок. — Come here, — продолжительное объятие с последствием в виде мурашек. — Good night, — улыбаюсь и сцепляю руки в замок, провожая фигуру взглядом. Разрывающийся от эмоций главный орган считает необходимостью произнести еще кое-что. — Isaac! — заставляя обернуться. Выдерживаю паузу, слыша неровные удары в дуэте с прохладным ветром. — Have a safe trip. And take care.