o u t f i t
Яркий свет фар, освещающий широкую трассу, бутылка Jameson’а в руке и полное отсутствие эмоций на лице. В лучших традициях подростковых американских сериалов. Не знаю, почему выезд из города показался мне хорошей идеей, однако старая добрая привычка убегать от проблем с присущим величием вновь решила показать, кто здесь главный. В последнее время я была уверена лишь в двух вещах: широком стакане с алкоголем, исчезающим из рук в случае острой необходимости вроде работы, и тщетности попыток обрести внутреннюю гармонию. Надежды на хороший год покидали меня с бешеной скоростью, в то время как незаслуженные подарки от жизни поджидали на пороге дверей один за другим. О содержимом можно было догадаться, не распаковывая: в списке моих любимых лидирующие позиции достались предательству любимого человека и появлению в моей жизни мистера Льюитта-старшего. Кажется, именно с возникновением последней, с т а б и л ь н о с т ь, к которой Эйлен Смит упорно стремилась годами, послала ее далеко и надолго. Теперь уже точно надолго. Трудно понять, когда в последний раз голова не была забита вопросами о сохранении остатков нервной ткани, о завалах на работе, о будущем в целом. Всё валилось из рук, дрожащие пальцы лениво тянулись к будильнику, потерявшему полезность из-за назойливой бессонницы, а дни стали походить друг на друга – признаки свежеиспеченной депрессии снова стали частью существования с французской утонченностью и громкими цыганскими плясками. Сколько еще полная раздавленность будет скрываться под тонким слоем попыток повернуть всё в шутку? Кажется, это именно то, чем я занимаюсь с момента начала личных проблем. Пытаюсь оттолкнуть плачевную реальность и надеть маску взрослой суперледи, которая перетерпела достаточно разочарований. Всё ради того, чтобы не только не произносить, но и не выводить перед глазами фразу, старательно выведенную каллиграфическим почерком: «It’s totally over. You’re done. It is really completely over.» Впрочем, если верить в стадии переживания горя, стадия отрицания осталась далеко позади: еще в тот день, когда Айзек вернулся домой с потрясающим известием о своей измене. Именно тогда внутренние маячки разом встали на сторону собственных принципов и перестали вслепую выбирать вселенную с единственным человеком в ее эпицентре. Пазлы идеальной картинки, выстроенной совместными усилиями и приведшей к проживанию под одной крышей, в несколько мгновений оказались разбросаны по огромной территории, в то время как я пыталась их отыскать. Мы оба пытались. К чему привело подобие компромиссов? В попытке разрешить споры, одна сторона не дождалась удачной развязки, а вторая будто бы и не собиралась ничего исправлять. Стадия ярости, скорее всего, была самой запоминающейся, острая обида за произошедшее первым чувством просыпалось со мной каждый день. Ты встречаешь порядочных интересных котиков, строишь планы на будущее и видишь красочный фильм длинною в жизнь. Тебя ожидает свадьба в Вегасе, на которой споет сама Бейонсе, а через пять лет ты предложишь кому-то вроде Миланы стать крестной матерью своих детей. И все это время кто-то особенный будет кормить тебя подгорелой яичницей по утрам, исполнять забавные песни под гитару, периодически вырывая седые волоски по исполнению сорока лет. Ты живешь в мире грез, затем открываешь глаза и теряешь последнюю надежду. Ненавидишь мир, ненавидишь каждый прожитый совместный день, проклинаешь Вселенную за ложное «долго и счастливо» и меньше всего на свете хочешь начинать заново. [float=right][/float]
Покидая границы Шарлотт, я по привычке прокручивала в голове те колкие фразы, осколки битой посуды (к слову, я не занималась этим со времен Паркера; к слову [2], все, кто говорит о полезности странного ритуала – лжецы) и старательно впиханную одежду по чемоданам. Вспоминала любопытные взгляды сотрудников, наверняка различивших огромные круги под глазами за толстым слоем тонального крема, попытки приятелей войти в роль Эллен Дедженерес, череду «I’m fine» и партизанские замашки в ответ. По известной только всевышним причине, ни один близкий друг не был в курсе безоговорочного конца истории двух когда-то безоговорочно счастливых людей.
Я все еще ехала в противоположном направлении от города, делая один глоток за другим и пытаясь заглушить приступы осознания трагизма существования и резкого желания всё проанализировать. – Cheers to the freakin' weekend, I drink to that, yeah-yeah, – сильнее нажимая на педаль газа, успеваю удивиться отсутствию ряда машин. –  Oh, let the Jameson sink in, I drink to that, yeah-yeah, – пытаясь подражать Рианне и отогнать нелепые мысли вроде «куда я еду, а главное – зачем?»/ «бутылка в руке – не лучшая компания в четырехколесной конструкции». Временное помешательство. Помутнение рассудка. Называйте, как хотите, тараканы в голове всё ещё поднимали лапки на  версии покинуть Шарлотт, разделаться с Jameson и посмотреть, насколько это поможет. Самое время отдать меня на опыты, иначе как объяснить отсутствие дискомфорта от быстрой езды после декабрьской аварии с Филлом? Воспоминания о ней незаметной пеленой проскочили из поля зрения, уступив внезапным вспышкам адреналина при перемещении стрелки спидометра вправо.
Теряю счет времени. Головная боль возрастает по мере осушения бутылки и оставляет вопрос «почему не становится весело» открытым. Координация стремительно идет ко дну, и когда я сворачиваю на обочину, чтобы перевести дух и не стать убийцей оленят, прямо передо мной возникает  фура высот Эйфелевой башни. Появляется просто так и сталкивается с бампером моей машины, прежде чем я успеваю моргнуть. Секунда на осознание. Будь здесь съемочная группа, видео на YouTube с произошедшим только что событием причислили бы к самому глупому в разделе «происшествия на дорогах». Кажется, я столкнулась со СПОКОЙНО стоящей машиной, попросту ее не заметив. Широко открываю глаза и, клянусь человечеством, затрудняюсь вспомнить последние полчаса своей бесполезной жизни. Не быть пойманной полицией за нетрезвое вождение, избежать столкновения на дороге и не заметить огромную фуру в попытке припарковаться. Браво, Эйлен. – Fuck, – не знаю, какое явление должно пугать меня больше. Может быть, незнание своего местонахождения? Или же весьма странные ощущения, никак не связанные со страхом либо паникой? Глупо. Откидываюсь на спинку сидения и, наконец, выпускаю бутылку из рук. Разум перебирает варианты отсутствия водителя, пока различаю едва заметные очертания огней Минт Хилла. – Будем сидеть до тех пор, пока люди в форме нас не найдут или придумаем дельный план? – сухим голосом в пустоту. Или же бутылке на соседнем сидении. – Дельный план нам необходим, иначе ездить на метро будучи шефом… – щурусь и достаю из сумки телефон, чтобы отыскать в списке контактов первого супермэна моей жизни. С первой попытки пальцы натыкаются на правильный номер и спешат оповестить о новых сестринских достижениях. Длинные гудки прекращаются на удивление быстро, и я громко вздыхаю, прежде чем заговорить. – Привет, – снова пауза. – Не знаю, можешь ли ты быстренько сгонять до въезда в Минт Хилл, но было бы замечательно. Я здесь немного пьяная. И одна. И, в общем…Ты можешь? – с присущими нотками мольбы на фоне голоса мертвеца. У вас возникало чувство, когда определенное событие происходило будто не с вами? Вот и я совершенно не была заинтересована проблемами с бампером, альтернативой быть съеденной гризли или пойманной копами, что куда хуже. Здравствуйте, Эйлен Смит всё еще находится в состоянии без намеков на адекватное восприятие действительности.
– Так быстро? – вскоре я вижу знакомое лицо, успев в очередной раз потерять ход времени. Поднимаю голову со спинки сидения и тянусь к Чарли за объятиями, словно мы пересеклись в кофейной, и изображаю подобие улыбки. – Прежде чем ты начнешь задавать вопросы, просто выслушай. Недавно я рассталась с Айзеком, а сегодня подумала: почему бы не проехаться по окрестностям после работы? И вот я здесь, а моя машина успела подружиться с фурой. Пожалуй, на этом все интересное заканчивается, и я бы с удовольствием послушала о твоих насущных проблемах. Если они есть, конечно, – серьезно? Сама понимаешь, что несешь? Ответ на мысленный вопрос – упорный взгляд на брата и новая порция времени для тишины. Еще немного для растерянности и игнорирования странного щемящего чувства в груди. – I screwed up, Charlie.