– Хорошо, жду через час, – широкая улыбка. Приподнятое расположение духа. Праздники белоснежной поры, обернувшиеся лучшим событием с момента осенних капризов судьбы. У вас когда-нибудь было ощущение полной уверенности в завтрашнем дне и окружающих вас людях? Развороты жизни не раз прививали мне это устойчивое чувство, однако стоило им поразмыслить, почва под ногами снова становилась воплощением эфемерности. Зима, в свою очередь, на всех парах спешила показать мне проекцию идеальной жизни, создавая полосу под стать своему любимому цвету. Проживая день за днем, я будто обретала давно желанную стабильность в качестве любимой работы, близких людей и забот повседневности. Недавняя поездка в Нью-Йорк и проведенные там новогодние праздники провернули незатейливую операцию с семейством Смит и Айзеком в главных ролях. А называлась она «официальное знакомство с родителями:  part III». На сей раз, оказавшись перед входной дверью в родной дом, я не ощущала себя переполненным гормонами подростком, которому предстоит долго расхваливать своего избранника как новую стиральную машину. Эти трое виделись еще прошлой весной и прощались скорее по моей инициативе, заставляя брать на себя роль разлучницы «только-только разговорившихся» людей. Тогда я строила из себя сильную независимую женщину после разрыва и настойчиво пыталась запихать кудрявую персону в банку с надписью «друг-моральная поддержка», параллельно преподнося данную истину окружающим. Потрепанная банка на данный момент скорее представляла собой склеенные разбитые кусочки, а надпись была закрашена черным и сменилась на «смысл жизни».
Смена места жительства. Будь я младше, шок в совокупности с восторгом до сих пор отражались бы на лице, а прохожие заподозрили что-то вроде «девочка увидела единорога». Но так как параллельная вселенная гуляла далековато от моей личности, предложение переехать к Айзеку было воспринято с присущим спокойствием. Вовсе не значит, что мне не хотелось открыть бутылку шампанского, раскидать по территории шары и созвать гостей по случаю. «А еще ты руководишь отделом, представляешь собой целостную взрослую личность, одним словом – остановись» – скандировал разум, поэтому мы ограничились стандартной перевозкой коробок с вещами. Многочисленными вещами, половине из которых предстоит занять широкие белые шкафы, как только руки занятой женщины до них доберутся.
Завалы на работе первыми встали в очередь встречающих забот в Шарлотт: дружелюбный коллектив в считанные недели успел стать детским кружком под названием «пспс, поругаться не хотите?» В корне не понимая, что происходит между участниками драмы, я настойчиво пыталась вдолбить в сумасшедшие головы политику, где личные взаимоотношения остаются вне рабочего пространства. Бежать к бывшему боссу не было смысла, поэтому выдающиеся сплетники нашего состава послужили единственной рукой помощи. Джесси бросил Лили, после чего она переспала с Риком, который, в свою очередь подрался с Джесси на следующий день, позвав пару друзей со стороны. Остальные не нашли ничего лучше, чем разносить пустые сплетни и хлопать в ладоши во время шоу двух петушиных голов, а в итоге все решили сделать вид «nothing happened». К концу недели я убедилась: работа в детсадовском коллективе – вещь не из приятных, и выматывала она куда больше тяжелой папки с бесконечной документацией. Я к тому, что вещи в коробках явно не входили в список срочных январских дел, ожидая заветного часа в дальнем углу спальни. Даже предложения вылазок к Лайнусу успели смениться на совместное слияние проведение остатков свободного времени на уютной кровати, что определенно становилось весомым доказательством осознания взрослой жизни. Тем не менее, подобные последствия счастья теряли важность, когда каждый вечер проходил в волшебной атмосфере разговоров, объятий, старательно приготовленных ужинов и дюжины фильмов. Если бы мне сказали о том, что еще не один год меня ожидает жизнь в подобном ключе, расстройство наверняка не озарило бы лицо. Стабильность для Эйлен Смит – явление нетипичное, на ее взгляд совсем необязательное, за короткий срок превратилось в стремление, кто бы мог подумать?
Сегодня я словно неадекватный клубок энтузиазма: неделя близится к концу, а значит, недосып собирает вещи и готовится к отступлению в небытие до понедельника. Примчавшись с работы, собираю волосы в высокий хвост и незамедлительно приступаю к готовке давно запланированного ужина из трех блюд. Находить «трудолюбие» как черту характера в перечне достоинств Эйлен Смит – действительно забавное зрелище, но когда речь заходит о готовке, мне привычно совсем другое объяснение. Этот магический ритуал по мной же придуманному странному отбору не относится к списку привычных домашних дел и не приносит ничего, кроме искреннего удовольствия. Правда, попытки Айзека накормить нас вкусной яичницей делают из меня не только талантливого кулинара, но и стража всей имеющейся посуды (чуть не забыла об остальных кухонных предметах). Боюсь, такими темпами кухне предстоит стать не просто местом, где все едят, и это иногда пугает. Я вспоминаю инциденты сакрального места, в то время как успешно разбираюсь с салатом и отправляю запекаться фаршированную курицу. Айзек предупредил о возвращении в девять, что должно в значительной степени сказаться на скорости праздничных хлопот.
«ГДЕ МУКА И КАКОГО ЧЕРТА СЕЙЧАС?» – проносится в голове, когда я понимаю, что с задачей не справилась. Мужчина, который обещает прийти в девять, никогда не приходит в девять, особенно когда его имя начинается на «А». Дверной звонок оглушает звучанием дом, а мне остается только снять фартук, распустить волосы и с присущим злобным выражением лица направиться к входу. Сейчас кого-то назовут мистером «я умею портить сюрпризы» и кому-то придется догадываться о причинах яркого недовольства уставшей с работы девушки. Честное слово, более серьезные проблемы не повлекут подобного негодования, вылившись в закономерный факт из жизни: когда ты портишь сюрпризы Эйлен – ты труп. Резко открываю дверь и…спешу убавить нарастающие признаки потоков ярости. Передо мной не разрушитель сюрпризов, а темноволосый незнакомец, озаривший меня чуть рассеянным взглядом. – Здравствуйте, – подаю голос первой, хмуря брови. По обыкновению, рекламщики и представители сект ведут себя активнее, от чего смею предположить, что передо мной не один из них. – Добрый вечер, это дом Айзека Льюитта? – после встречной фразы всевозможные варианты сокращаются до сотрудника, кого-то из начальства либо старого приятеля. Почему бы не поинтересоваться, перестав ломать голову бесконечными секундами? – Да, а вы кто? – надеюсь, не важная персона, которую нормальные люди обязаны знать по имени, иначе выйдет совсем неловко. – Я его отец, а вы? – я успеваю нахмурить брови снова и старательно пытаюсь скрыть настоящее состояние, обрушившееся в крошечное мгновение. – Я…– поднимаю взгляд на незнакомца. Вопрос «в каком смысле – отец» будет слишком неуместным? Других, так или иначе, на ум не приходило. Хотя бы потому что с момента знакомства фраза «у меня нет родителей» отметала сомнения на этот счет и состояния мозговой загрузки вызывать не должна была. – Я…девушка. Его. Девушка, – не спускаю с брюнета растерянного взгляда, пока разум отказывается воспринимать значение трех вышеперечисленных слов. – Хорошо, что не жена, ведь я все еще храню надежды оказаться на его свадьбе. Так могу я с ним поговорить? – откуда внезапное чувство жажды и потеря способности разговаривать? Ах да, наверное, из-за персоны, упорно называющей себя отцом твоего парня, о котором узнаешь впервые. Если он не какой-нибудь лживый маньяк, разумеется. Честно говоря, последняя версия понравилась бы мне куда больше, ибо отчаянные попытки мыслить логически успехом не оборачивались. – Его сейчас нет дома, но он скоро приедет! – с нервной улыбкой на лице. – Могу я подождать внутри? – хотите узреть самый неловкий разговор человечества? Поздравляю, он прямо перед вами. – Да, конечно, – на автомате отхожу в сторону и закрываю за собой дверь. Если этот мужчина достанет из кармана пистолет, на таблице с самыми глупыми смертями моя фотография, несомненно, окажется первой. – Проходите, присаживайтесь, – тактика «веди себя естественно» как нельзя кстати приходит на помощь. Отец Айзека. Живой отец Айзека, не замеченный ни на одной из детских фотографий либо в элементарных упоминаниях. Какого черта происходит? – Спасибо. Могу я попросить стакан воды? – мне кажется, или это фразы типичного маньяка-грабителя? – Да, я как раз готовила ужин, пройдемте на кухню, – к слову, тактика вести себя естественно нравится мне куда меньше, а порывы узнать правду и иметь за пазухой спрятанный нож на всякий случай растут в геометрической прогрессии.
[float=right][/float]– Странно, он никогда о вас не рассказывал, – наливая воду в граненый стакан, вновь поднимаю взгляд на мужчину. Да, Эйлен, с этого определенно следует начинать диалог с потенциальным дедом твоих будущих детей. Живой отец Айзека. Сколько времени потребуется на осознание собственной реакции? Вопрос сложный и до сих пор неразрешимый. – Ну здесь два варианта: либо вы недостаточно близки, либо я – настолько незначительная часть его жизни. Склоняюсь ко второму. А зовут вас? – мужчина принимает стакан и с улыбкой оглядывает меня словно музейный экспонат. – Эйлен, – конструктивно настолько, что позавидовал бы каждый. – Очень приятно, Дэниэл Льюитт, – не произнеси он свое имя вслух, остатки спокойствия вряд ли испарились бы окончательно. Теперь речь и в самом деле шла о доверии человека, не считающего факт наличия родителей важным.
– Мне тоже очень…– еще один звонок (самое время назвать его спасительным) не позволяет завершить фразу. За теорию, где мужчина никогда не приходит в девять, хочется без обсуждений продать душу. – Надеюсь, это он, – нервная улыбка и короткая прогулка до дверей. Изо всех сил стараюсь отключить режим поспешных выводов и, когда вижу перед собой вполне довольную жизнью мордашку, молча пропускаю ее внутрь. – У нас гости, – не уверена, вызывает ли улыбка нотки сомнений. Впрочем, неважно, беру Айзека за руку и устраиваю экскурсию прямо до территории кухни. Складываю руки на груди, продолжая глупо улыбаться и по очереди окидывая представителей семейства неоднозначными взглядами. – А вот и мы! Ничего не хочешь мне сказать? –  второе предложение посвящается Айзеку и произносится на три тона тише. Не принимать поспешных выходов. Живой отец Айзека. Я так понимаю, о стремлениях к стабильности можно забыть?
Change… We don’t like it, we fear it. But we can’t stop it from coming. We either adapt to change, or we get left behind. It hurts to grow. Anybody who tells you it doesn’t, is lying. But here’s the truth: Sometimes, the more things change, the more they stay the same. And sometimes, oh, sometimes, change is good. Sometimes, change is… everything.